Ловушка страсти

Лонг Джулия Энн

Наконец он раздавил лист пальцами. Возможно, для него это был символический жест.

— Ты когда-нибудь любила меня? — наконец спросил он.

— Конечно, — удивилась Женевьева. — Я и сейчас люблю тебя, Гарри.

Он коротко рассмеялся:

— Как лучшего друга.

Она не стала поправлять его. Он смущенно повторял свои же слова, возможно, впервые в жизни осознав их смысл так же, как она в тот

день, когда он сообщил о своем намерении жениться на Миллисент. Насколько нелепыми и обидными могут быть столь теплые слова.

Гарри сунул руки в карманы и пристально посмотрел на Женевьеву, словно увидел ее впервые, удивляясь и недоумевая, и его лицо отражало множество эмоций. Все было почти как в тог день, когда он наконец предложил ей стать его женой.

Женевьева не испытывала радости.

Они молчали. Хотя ей всегда хотелось оградить Гарри от страданий, порадовать его, она не стала спрашивать, о чем он думает. Ему придется понять это самому и принять.

— Возможно, я отправлюсь на материк, — с вызовом произнес он. — Завербуюсь в иностранную армию.

— Надеюсь, ты этого не сделаешь.

— Скорее всего нет, — мрачно согласился Гарри, — Хотя пребывание на материке пошло бы мне на пользу.

Женевьева слабо улыбнулась, Гарри улыбнулся в ответ.

— Гарри, герцог действительно хочет передать тебе Роузмонт. Он проиграл его в карты и всегда следует правилам игры. Поместье теперь твое.

— Скорее, он хотел подарить его тебе, Женевьева.

Она промолчала, потому что герцог именно этого и хотел. Поэтому он и оставил Женевьеве ту записку.

Ему все удалось.

— Теперь оно твое.

— Неплохой утешительный приз, могло бы быть и хуже, — криво усмехнулся Гарри. Его голос звучал иронично и твердо.

Женевьева подумала, что страдание поможет придать его характеру новые оттенки, сделать его глубже и острее, чтобы сделать Гарри по-настоящему интересным мужчиной.

Ей было жаль, что именно она должна ему в этом помочь. Но она никогда не станет сожалеть о любви к мужчине, чья личность привлекла ее с первой встречи.

— Что ж, это уже лучше, милая, — с облегчением произнесла мать, обняв и поцеловав Женевьеву, когда узнала, что она выходит замуж за герцога.

Мать была всегда непредсказуема. А отец улыбнулся:

— Ты уверена, что тебе нужен именно

герцог и ты не станешь менять мужчин как перчатки? Точно ли он последний, кого ты нам представишь? — шутливо спросил отец, одобрив ее выбор.

Вне всякого сомнения, он уже предвкушал бесконечные вечера за карточным столом.

Глаза ее родителей были слегка затуманены.

— Вот видишь, — обратился Йен к Колину в «Свинье и чертополохе». — Я все же оказал ему услугу. В нашем доме он нашел себе подходящую жену.

Колин хмыкнул:

— Сейчас тебе легко говорить, но я никогда не забуду выражения твоего лица, когда Женевьева заявила, что выходит за герцога.

И Колин быстро изобразил гримасу Йена.

— Значит, у меня был такой вид, словно меня ударили дубинкой по голове? Большое спасибо, очень мило.

У Йена было неприятное предчувствие, что Колин до конца жизни не перестанет его поддразнивать.

С насмешливым взглядом Колин высоко поднял пивную кружку и отхлебнул.

— Думаешь, он действительно хочет жениться на Женевьеве?

— Он запросил специальное разрешение. Этот парень совершенно потерял голову. Свадьба через несколько дней.

— Что ж, отлично!

Глаза Колина увлажнились при мысли о предстоящей свадьбе, и Йен пнул его ногу под столом, прежде чем брат примется напыщенно рассуждать о прелестях супружеской жизни.

— Ай! Так, значит, герцог не собирается тебя убивать?

— Нет. Он сказал, Женевьева пообещала убить его самого, если с моей головы упадет хотя бы волосок, а ему дорого все, что дорого ей, так что мстить мне он не станет.

Герцог отвел его в сторону, чтобы это сказать. Йен предпочел не упоминать его слова о том, что ему дороги даже те привязанности Женевьевы, которые он сам считает пустяковыми.

Йен надеялся, возможно, в один прекрасный день они с герцогом станут друзьями.

— Кто бы мог подумать, что наша Женевьева такая строгая? — удивился Колин.

— Я бы ни за что не догадался.

Они выпили за счастье сестры.

Женевьеву и Монкриффа обвенчал в церкви Пеннироял-Грин Адам Силвейн, и когда в день их свадьбы часы пробили полночь, они уже крепко спали в объятиях друг друга.

Проснулись они, только когда солнце уже взошло высоко.