Ловушка времени

Эльф Мария

Когда мы подъехали к барскому дому, я уже порядком захмелел и (как это называлось в моё родное время), отпустил ситуацию…

Дворянская усадьба располагалась на небольшой возвышенности и была обнесена забором, длинные и широкие доски которого были приколочены к столбам не вертикально, а горизонтально. Дом был бревенчатый, большой, двухэтажный с балконом над широким крыльцом. Позади дома был разбит сад с плодовыми деревьями, с правой стороны ровным рядом стояли хозяйственные постройки: конюшня, амбар, сараи, колодец…

На крыльце вальяжно сидели мужчина и женщина в простых русских одеждах (похоже, слуги),

которые, завидев приближение, нашей кареты, раболепно вскочили на ноги и поспешили в разные стороны: мужчина нам навстречу, а женщина – в дом.

– Батюшка барин, – подошёл к калымаге человек, – Видать, с гостем пожаловали?

– С гостем, Назарка. Спаситель мой – аще не он, сгинул бы твой барин, – ответил Михайло Васильевич и тут же крикнул, – Окна отчего затворены? Жару-то уж нет!

– Матрёна отворять побегла, – лениво пояснил Назарка и живо добавил, – Как же сгинул-то?

Мы прошли в дом под красочные пояснения барина вперемежку с распоряжениями подавать на стол, нести наливки, звать Агафью, Ефимью, в сенях убрать…

Пока слуги хлопотали у огромного стола, за которым мы уселись, а господин отдавал приказания, появился Тихон с чистой рубахой и штанами и помог мне одеться, я же, как во сне, рассматривал столовую. То была большая просторная комната с высокими потолками, стены обиты плотной светло-зелёной материей, в углу стояла большая печь выложенная зелёной плиткой с изразцами, в другом углу – огромный металлический сундук, по стенам – окна с поднятыми вверх стеклами (сверху были видны их рамы). Вдоль стен располагались широкие и длинные массивные скамьи. Мы сидели на добротных больших деревянных стульях. То и дело жужжали над лицом комары и мухи.

Огромный широкий стол посредине комнаты очень быстро заполнился яствами: мясо необычного вкуса, каши, уха, пироги и лепёшки, наливок сортов пять… Ели мы из серебряной посуды.

Михайло Васильевич без умолку рассказывал мне о своей жизни, о покойных родителях, об умершей сестре, о битвах со свеями и баталии на Неве близ Криворучья, в которой он был серьёзно ранен и потому отправлен на излечение в «гошпиталь», где снова едва не отдал Богу душу, а затем был отпущен в вотчину за негодностью к военной службе. Из его долгого и, судя по увлечённости повествованием, прелюбопытнейшего рассказа я понял довольно мало, поскольку у меня неизменно создавалось впечатление, что объясняется хозяин дома на иностранном языке, мой же, размякший от алкоголя мозг отказывался сосредотачиваться и думать.

– Девок кличь! – крикнул барин, и в столовую вошли две весёлые крестьянки в льняных сарафанах и два мужика в длинных суконных рубахах, подпоясанных кушаками: один с балалайкой, другой с губной гармоникой. Все четверо поклонились нам в пол. Что тут началось! Мужики заиграли, девки пустились в пляс, да так зажигательно отплясывали, что мы с хозяином хохотали. Затем гармоника смолкла, одна из девушек запела соло, очень звучно и душевно, у меня аж сердце защемило, а Михайло Васильевич прослезился и после пения велел всех накормить досыта, а девок сукном одарить, тем, что «в амбаре в малом сундуке упрятано цвету блё-д-амур, а Агафью – поболе».

Пока мы были увлечены представлением, барские слуги продолжали усердно накрывать на стол: расставляли разные яства, напитки в графинах и бутылях, бокалы, столовые приборы… Еды было много, мне было вкусно, но описать стол не возьмусь, ибо плохо помню, что именно подавали и как те блюда назывались.

Видя,

что глаза мои уже смыкаются (а именно так на меня действует большое количество алкоголя), барин повелел постелить мне постель в батюшкиной горнице. Мы выпили ещё по чарке и разошлись. Тихон проводил меня до кровати с пологом и, поставив на скамью у изголовья ковш с водою, ушел. До утра я проспал как убитый.

III

Ранним утром, открыв глаза, я обнаружил на носу своем большого комара, который уже впился в мою кожу, за что и был убит на месте.

Поднявшись и подойдя к раскрытому окну, ощутил приятный сладкий запах какого-то растения, увидел, что день сегодня солнечный и жаркий, услышал пение птиц, петушиные крики, ржание лошади, отдалённое мычание коров…

Оглядел комнату: просторная, три окна, зеленая печь, постель с пологом, умывальник, состоящий из кувшина с длинным носиком, подвешенным на верёвке над большой деревянной кадкой, вдоль противоположной стены располагалась скамья, два больших сундука, покрытых тюфяками и шкурами, между окнами – полка с иконами, стол и два стула. Я сел на один из них и задумался. Получается, что всё, произошедшее вчера не было ни сном, ни пьяным бредом!

Лишь несколько часов назад я, московский адвокат XXI века, поехал за город к любимой женщине, по пути искупался в озере, где попал в некую воронку, которая затянула под воду на несколько секунд, откуда вынырнул я уже в другой реальности, а именно, в Сибирской губернии начала XVIII века.

– Как такое может быть?! – вслух проговорил я и снова погрузился в свои мысли.

Насколько я знаю, подобные воронки образуются в реках из-за столкновения разных течений, и в них достаточно часто погибают люди. Но откуда такой феномен в озере? Это решительно невозможно! Разве только я недостаточно осведомлён в этом вопросе… Эх, если бы можно было загуглить! Чёрт! Да что же мне здесь делать?! И как долго?!

Последний вопрос едва не поверг меня в шоковое состояние. В голове мгновенно промелькнул ответ: «Всю жизнь». Захотелось крикнуть от отчаяния во весь голос. Усилием воли я совладал с эмоциями, и приступил к анализу ситуации.

Итак, нахожусь в XVIII веке. Но раз я сюда как-то попал, значит могу и как-то вернуться обратно! Или нет?.. Что если эти временные воронки работают рандомно или вообще исчезают, а появляются потом только в другом месте, которое уже вряд ли отыщешь? Или не появляются больше… Может быть, это, вообще, единственный случай в истории человечества… Даже если кто-то и исчезал вот так же, как я, то, получается, уже не возвращался обратно, ведь о прецедентах я никогда не слышал… В этот раз я не совладал с собой и крикнул от безысходности.

Тотчас на мой крик прибежал крестьянин.

– Барин встать изволил? – ласково спросил он. – Изволь откушать пойти. Желаешь ли ферязь надеть?

– Не желаю, – угрюмо ответил я. – Где у вас туалет?

– Не уразумею я, барин, – мужичок виновато опустил глаза в пол, – По-немецки, не уразумею я, барин…

– Чёрт! – злился я, – По-немецки… Уборная или, как ещё… Нужду справить где можно?

– Нужник! – просиял крестьянин, – изволь, барин, пойдём… Да ты прежде чёботы надень. Вон они, у постели стоят. Самые большие нашли тебе. Ещё покойному барину их Ванька шил, когда он батюшка наш ногами маялся. Да так и не довелось надеть их – помер от морового поветрия. Добрый барин был. И сынов добрых взрастил…