Ловушка
Шрифт:
— Точно. Эд Грейсон сначала стрелял в своего шурина Лемэйна, а потом в Мерсера.
— Да. По-моему, это ничего не меняет, — сказала Мишель.
Уэнди задумалась, теперь никуда не спеша.
Это меняло все.
Она взглянула на Уокера, заметила пистолет в кобуре и на мгновение замерла.
Шериф поймал ее взгляд:
— В чем дело?
— Сколько пуль вы нашли на стоянке трейлеров?
— Прошу прощения?
— Криминалисты прочесали стоянку, где убили Дэна Мерсера, так?
— Само собой.
— Сколько пуль они отыскали?
— Одну. В шлакоблоке.
—
— Да. А в чем дело?
Она зашагала к парковке.
— Постойте! Что происходит?
Уэнди не ответила. Дошла до своей машины, осмотрела — ничего: ни вмятины, ни царапины, — зажала ладонью рот и еле сдержала крик.
Эд Грейсон, который выпалывал сорняки на заднем дворе своего дома, испугался ее внезапного появления.
— Уэнди?
— Кто бы ни убил Дэна, он стрелял по моей машине.
— Что?
— Вы меткий — так все говорят. Я видела, как вы прицелились в мою машину и несколько раз выстрелили. Но на ней ни следа. Более того, нашли лишь одну пулю — первую, которая пробила стену, — в самом заметном месте.
Эд, сидевший у грядки, посмотрел на нее снизу вверх:
— Вы о чем?
— Как мог снайпер промазать по Дэну с такого близкого расстояния? Как мог не попасть по машине? По земле как он мог не попасть, черт возьми? Да никак. Это все обман.
— Уэнди…
— Да?
— Забудьте вы уже.
— Ни за что. Смерть Дэна пока на моей совести.
Эд промолчал.
— Если подумать, вышел парадокс. Там, в трейлере, я застала Дэна в синяках. Копы подумали: какая Эстер Кримстайн хитрая — с помощью моего же заявления о том, что вы его поколотили, объяснила, как кровь Мерсера оказалась в вашей машине. Одного полицейские не поняли: она говорила правду. Вы отыскали Дэна и попробовали выбить из него правду. Только он не признался, да?
— Да, — подтвердил Эд. — Не признался.
— Мало того, вы начали ему верить. Поняли, что он, возможно, не виноват.
— Не исключено.
— Ну а теперь подскажите: вернулись домой — и? Надавили на Э-Джея?
— Бросьте, Уэнди.
— Нет уж. Сами знаете, не брошу. Э-Джей сказал правду? Его фотографировал дядя?
— Нет.
— Тогда кто?
— Моя жена, понятно? Увидела на мне кровь, объяснила, в чем дело: снимал ее брат. Умоляла забыть — мол, Э-Джей уже справился, а Лемэйн обратился за помощью.
— Но вы не собирались это так оставлять.
— Нет. Но и сына не заставил бы давать показания против собственного дяди.
— Поэтому прострелили шурину колени.
— Я не буду отвечать на такой вопрос.
— Не важно. Мы оба знаем правду. И что потом? Звонили Дэну, просили прощения, да?
Эд промолчал. Тогда Уэнди продолжила:
— Судья закрыла дело, но это не имеет значения. Моя передача разрушила ему жизнь. Даже теперь, после того как я публично оправдала Дэна, люди считают его педофилом. Нет дыма без огня, так? Мерсеру не оставили шансов, его загнали и раздавили. Себя вы, наверное, тоже немного винили — преследовали же. Захотели все исправить.
— Уэнди, забудьте.
— И не просто исправить. Вы судебный пристав, а как раз эти ребята занимаются
Эд Грейсон не ответил.
— Значит, решение простое: инсценировать его смерть. Ни найти другое тело, ни составить фальшивый полицейский отчет, как это обычно делается, не вышло. А если нет тела, нужен надежный очевидец — из тех, кто никогда не встал бы на сторону Мерсера. То есть я. Вы отмерили правильное количество улик — убедить полицию в моей правоте их хватило (пуля, кровь, человек, видевший, как вы выносили ковер, ваша машина на месте преступления, джи-пи-эс на моей, даже та поездка на стрельбище), а обвинить вас — нет. В пистолете был один боевой патрон — его вы всадили в стену. Остальные — холостые. Видимо, Дэн дал вам образец крови или специально порезался — отсюда ее следы. Хотя нет, еще хитрее: вы подыскали такую стоянку трейлеров, где не ловят мобильные. То есть свидетелю пришлось бы сначала отъехать подальше, а вам хватило бы времени увести Дэна. А вот когда в мотеле нашли айфон, занервничали, правда? Потому и явились в заповедник. Потому и хотели знать подробности. Пусть недолго, но испугались: вдруг своими руками помогли бежать настоящему убийце?
Уэнди ждала ответа. Эд смотрел на нее изучающе.
— Сказки сказочные.
— Я ничего не могу доказать…
— Конечно. Потому что это чушь. — Он почти улыбался. — Или вы рассчитывали и меня провести с помощью «жучка»?
— Нет на мне «жучков».
Эд лишь покачал головой и зашагал к дому, Уэнди — следом.
— Как вы не понимаете? Ничего я не хочу доказывать.
— Тогда зачем приехали?
В ее глазах стояли слезы.
— Я в ответе за то, что с ним произошло. Я погубила его той своей передачей. Из-за меня все считают его педофилом.
— Пожалуй.
— Если вы убили Мерсера, вина на мне. Навсегда. Ничего не исправить. Но если вдруг — только допустим! — вы помогли ему сбежать, то с ним все нормально. Возможно, Дэн сумел бы понять и… — Уэнди умолкла.
Они уже были в доме.
— И?..
Слова не шли, слезы лились градом.
— И что? Что?
— И даже, возможно, простить.
Эд Грейсон поднял телефонную трубку, набрал длинный номер, произнес нечто вроде пароля, дождался щелчка и протянул аппарат Уэнди.
ЭПИЛОГ
— Господин Дэн!
Живу я в палатке, тут же, по программе «Литуорлд», [26] учу ребятишек чтению.
— Что?
— Рация. Вас.
В деревне нет телефона. Связь с этой частью ангольской провинции Кабинда только по рации. Давно, еще после Принстона, я служил тут неподалеку в Корпусе мира. Вы ведь слышали пословицу: «Когда закрывается одна дверь, где-то открывается другая»? Так вот, когда я открыл красную дверь, то и подумать не мог, что распахнется еще одна.
26
Американская некоммерческая организация, занимающаяся обучением африканских детей письму и чтению.