Ловушка
Шрифт:
– Наши гостьи снова загрустили, и боюсь, я невольно стал этому причиной, – посетовал Сефер-старший. – Леди, как мне исправить досадный промах и увидеть радостные улыбки на столь прекрасных лицах?
– Мы можем вернуться к тому, что не теряет свежести, будучи запечатленным искусной рукой мастера, а значит, имеет шанс жить вечно?
– Несомненно. Леди Элера, так это вас расстроило? Если таковым будет ваше желание, то я прикажу сохранить цветы.
– Бог войны оставил слишком глубокий след в сердце вашего сына, господин Валар, так что не последовательнице Селены настаивать на милосердии. Только он может принять решение казнить или миловать.
– Вы на редкость добры и милосердны. И
Мне ничего не оставалась, как подчиниться, но признаюсь, настроение было испорчено окончательно и бесповоротно. Так я думала, пока нас с Лисой не отвели туда, куда мы и направлялись до внеплановой прогулки в сад…
– Вот то, что я хотел показать вам. К сожалению, звезду этой коллекции доставили только вчера, а без нее мне не хотелось демонстрировать эти диковинки милорду Алену. Надеюсь, он еще найдет время и желание посетить мой дом.
Я огляделась. Огромная комната, обитая деревом, по стенам которой было развешано оружие. Чего тут только не было! Думаю, Ален был бы в полнейшем восторге. Я не знала и половины названий того, что умудрился собрать Сефер. Вот только кто действительно являлся коллекционером: отец или сын? Не могу отрицать, с цветами он меня удивил. Не думала, что грубый вояка вообще замечает что-либо, кроме себя и своего бога. Но и умилиться не позволил, сразу расставив все точки в нужных местах… А оружие действительно было на удивление красивым, даже издалека чувствовалась его мощь, сила и… жажда.
– Тут мне лучше помолчать, ибо никто, кроме Марка, не расскажет вам всего. Это та область, в которой сын превосходит меня по всем пунктам.
– Не думаю, что леди Элере интересно знать подробности. С ее чувствительной натурой больше подойдет тема живописи или скульптуры. Зачем ей рассказы о кровавых тиранах и досрочно ушедших героях.
– А если вы ошибаетесь? – насмешливо спросила Лиса.
– Спору нет, Воргу поклоняются и женщины, – усмехнулся Сефер-младший. – И как ни странно, они наиболее жестоки среди всех его последователей. К счастью, в Алеаре нет таких. А что касается оружия… К примеру, вот из этого арбалета был застрелен знаменитый адмирал Тассеро. – Марк коснулся испещренного царапинами деревянного ложа и тронул тетиву. – А этот меч, – Сефер снял со стены скромные ножны, украшенные лишь чеканкой, и вытащил клинок, – прервал жизнь самого великого из всех лордов-охранителей Алеарской империи. Впрочем, вы, вероятно, знакомы с грустной историей кончины одного из величайших людей Ройгара, ведь именно он добился для семьи де Руе столь особенного положения.
– Предатель нанес удар в спину, как последний трус, – не отводя взгляда от старого, но находящегося в прекрасном состоянии клинка, продолжила я рассказ Марка с легкостью, ибо эту историю знали все в нашей семье.
– Не совсем. – Сефер-младший сделал несколько замахов, отчего сталь пропела все так же чисто, как если бы недавно покинула кузницу. – Нет достоверных сведений, что конкретно произошло в ту ночь, но одно не вызывает сомнений: этот клинок принадлежал самому лорду-охранителю. Если вы присмотритесь внимательнее, то увидите на эфесе его фамильный герб.
– Позволите?
Сефер удивился, но положил меч на ладони и протянул вперед, дав возможность мне самой решить, взять ли его в свои руки, или рассмотреть на расстоянии. Не знаю почему, но я захотела не только прикоснуться к той части истории Алеара, что до сих пор была окутана тайной, несмотря на официальную версию, но и оценить, каково оружие на вес, почувствовать, насколько зазубрена сталь…
Внимание сразу же привлек огромный камень темно-винного цвета, вставленный
– Могу я подержать его? – спросила неожиданно хриплым голосом.
– Конечно.
Погладив рукоять, осторожно взялась за нее, одновременно очень аккуратно обхватив пальцами лезвие, чтобы случайно не порезаться и заодно не уколоться об острие. Слегка приподняла клинок, который оказался весьма тяжелым. Настолько, что руки моментально упали вниз, и я уронила бы меч, если б на помощь не пришел Марк. Он подставил свои ладони под мои таким образом, что смог одновременно удерживать и их и меч, но тут произошла очередная неприятность.
Одна моя перчатка закончила свой жизненный путь в жарком пламени камина, испорченная гранатовым соком, вторая… Я не знаю, где она осталась, но мои руки, совершенно не защищенные тканью, отреагировали так же, как и совсем недавно. Стоило только Марку прикоснуться ко мне, как очередной разряд пронзил все тело. Я вздрогнула, судорожно сжала пальцы и порезалась. Лезвие клинка было настолько качественно и остро заточено, что даже малейшее нажатие на него смогло повредить кожу. Я же схватилась что есть силы.
Острая боль пронзила правую руку, от неожиданности я отдернула ее, выпустив меч, и отшатнулась назад, зажав рану. Кровь выступила сквозь пальцы, и это означало, что порез довольно глубокий, а звон стали заставил меня сначала посмотреть на меч, а потом на совершенно изумленного мужчину, стоявшего передо мной. Я перевела растерянный взгляд с лежавшего на полу оружия на Сефера-младшего, и даже не обратила внимания, как ко мне подбежала Лиса, достала свой платок, разжала мою ладонь и замотала. Я не заметила и того, как занервничал Валар, пытаясь заставить меня снова разжать пальцы, чтобы увидеть степень повреждения. Я, как последняя дура, смотрела на его сына и не могла отвести взгляд. Но вот он моргнул, вернув своему лицу привычное выражение легкого презрения, и это стало последней каплей. Мир вокруг потемнел, голова закружилась, и, кажется, я потеряла сознание.
И… оказалась в одном из самых страшных кошмаров, которые только могли возникнуть в больном разуме. Я снова была в саду Сеферов, а вокруг один за другим распускались цветы. Они были настолько прекрасными, нежными и яркими, так радовали взгляд, что хотелось остаться среди них навсегда. Я оглянулась, нашла взглядом небольшую лавочку, подошла к ней и присела. Коснулась пальцами ближайшего бутона, который раскрылся от прикосновения, и замерла в изумлении. В его сердцевинке я ясно увидела свое лицо. Посмотрела вокруг и поняла, что каждый из цветов этого замечательного сада таит в себе мое отражение. Подивилась чуду, расправила платье и расслабленно откинулась на спинку, глубоко вдыхая аромат и наслаждаясь им.