Лоза Шерена
Шрифт:
Рэми кричал. Шипы вонзались все глубже, высасывая синими волнами силу, опустошая шумевшее внутри море. Новый крик. Густые слезы на глазах, и длинный, протяжный стон.
Где же ты, сволочь, плакал Рэми с новым приступом боли. Почему же не идешь? Не чувствуешь? Не понимаешь, чья это сила? Ты же меня ненавидишь... так приди же! Полюбуйся, не пропусти смерть племянника вождя!
О боги, как же выдержать? Почему не приходишь... Не чуешь ее сладости? Виссавии сладости? Не пьянеешь
– Как же похож на деда, - прошептал на ухо новый голос, утонувший в крике Рэми.
– Кричи, кричи же, кричи! Как я люблю твои крики.
И Рэми кричал, содрогался от боли, уже не соображая, где он и зачем.
– Зря ты пришел сюда, Алкадий, - раздался рядом голос Урия.
– Я бы и сам справился.
– Как же я мог не прийти? Не полюбоваться на смерть его внука. Не насладиться местью...
Рэми почувствовал, как закатилась за воротник слеза, и как на миг лоза устала высасывать силу, даруя передышку... всего на удар сердца, но и этого хватило.
– Ненавидишь меня?
– прошипел Рэми.
– Я тебя тоже ненавижу.
– Я рад, мой мальчик, - прошептал голос рядом. Усилием воли сдержав боль, Рэми засмеялся:
– Можешь поверить, ты пожалеешь еще больше.
Рэми выловил из синего моря внутри каплю, сосредоточившись на коротком заклинании. Сверкнул красным камнем браслет подчинения на застывшем у лица Рэми запястье, тихо выдохнул где-то Алкадий, и чужая рука впилась в волосы, заставив выгнуться дугой.
– Ну и что! Браслет подчинения перестанет действовать, когда ты умрешь. А я подожду, мальчик.
– Я не собираюсь умирать!
– выдохнул Рэми, разжимая пальцы.
И вновь волны боли. И вновь крик, и вновь плач, и вновь грань между жизнью и смертью, а рядом с гранью - огненный силуэт. Искра... Искра, помоги, ну же!
Всхрапывает зло конь, поднимается на дыбы. Неистовствует вокруг магическое пламя, лижет одежду, кожу, плавит волосы. Лопается кора на опутывающей Рэми лозе, показывая белоснежную древесину, и последним усилием вонзается игрушка Шерена в мышцы жертвы.
Рэми уже не кричал. Он душу вкладывал в крик. И молил о смерти, когда боль вдруг отхлынула...
Лоза, мгновение назад бывшая живой, вдруг перестала высасывать из Рэми силы, окутывать его болью. Умерла. Еще не веря, Рэми разорвал окутывающие его витки, и, уворачиваясь от набросившегося на него с ножом Урия, через все еще льющиеся слезы закричал:
– А-а-а-а-а-р!
Слабость не давала встать. Рэми чувствовал, что в таком состоянии, почти потерявший сознание, он и мальчику одолеть не сможет, не то, что приближающегося к нему с ножом карлика:
– Ты убил ее!
– кричал Урий.
–
– шипел Рэми.
Откликнулся вдруг где-то внутри брат, коснулось Рэми чужое беспокойство. Навалился на плечи вызов главы рода, заставил найти силы, чтобы встать, вцепиться в гриву Огнистого.
– Нет... не убивай, - прошептал Рэми но Искра на этот раз не послушался. Лягнув, он раскроил череп бросившегося за ними Урия, и раньше, чем Рэми успел пожалеть о смерти учителя, влетел из бушующего пламени в спасительную кляксу перехода.
Ударяет в глаза свет, скользят копыта Искры по мраморному полу, конь останавливается, а Рэми, отчаянно кашляя, чувствует, что летит...
– О боги!
– вскрикивает рядом Арман.
– Рэми!
Чья-то сила, кажется, Лерина, останавливает у самой земли, не давая и без того измученному телу удариться о жесткий пол. Рэми, не переставая кашлять, растирает по щекам кровь, копоть и слезы и зовет:
– Кадм!
Кто-то отодвинул Ара, опустился рядом, тихо сказал:
– Я здесь, Рэми!
Расплывалось перед глазами лицо телохранителя, но Рэми нашел силы, чтобы забрать от Эллиса листок, всунуть его в ладонь Кадма и прошептать:
– Убей всех! Огнистый... он может убить лозу...
– Убью, - сузил глаза Кадм.
– Если уж ты просишь, то убью, не сомневайся, мальчик...
– Я не маль...
– прошептал Рэми, теряя сознание. Второй раз в этом проклятом тронном зале. И, уж видят боги, в последний.
– Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит?
– холодно спросил Мир, когда Лерин всем объявил - Рэми жить будет, но посвящение придется отложить на завтра.
– Да ничего особенного, - ответил Кадм, рассматривая пятна крови на светлом церемониальном плаще.
– Обычная работа телохранителей. Боюсь, мне придется пропустить завтрашний праздник. Арман, одолжишь лошадку?
"Лошадка", столь неуместная в тронном зале, стрельнула в сторону телохранителя острым взглядом, явно таким поворотом событий недовольная.
Эллис при помощи Лерина поднял Рэми на руки, входя в созданный духом замка переход.
– Пойду с тобой, - холодно ответил Арман, бросив последний взгляд на брата и поворачиваясь к телохранителю.
– Я тоже люблю охоту. А еще больше - месть.
– Вот и все, - выдохнула Виссавия.
– Ты проиграл, брат мой. Не слышал, что сказал Рэми - он поклялся стать телохранителем Мира. А мои сыновья слово держат...
– Зачем мальчишке было надо рисковать своей жизнью? Ну зачем? И за что Алкадий так ненавидит Рэми?