Ложь во благо
Шрифт:
А потом отец умер. Его смерть была внезапной, неожиданной, Лоренс даже не смог с ним попрощаться. Тогда ему казалось, что отец навсегда ушел из его жизни. Однако, как выяснилось, он ошибся.
– Давай пройдемся, Лоренс! – вторгся в его воспоминания голос Криса.
– Давай, – отозвался Лоренс. – Но, что бы ты мне там ни говорил, мое мнение вряд ли изменится, – решительно предупредил он.
– Это твое право, – не стал с ним спорить Крис.
Проходя мимо Кимберли, Лоренс мельком взглянул на ее все еще заплаканное лицо. На короткий миг ему захотелось остановиться
Ну нет, вот этого-то, пожалуй, уже никогда не будет!
Заглушив свое мимолетное желание, Лоренс послал ей ничего не значащую улыбку и последовал за Крис.
Солнцу, казалось, не было никакого дела до их мрачного настроения, оно щедро выплескивало свое тепло на землю. Звонко распевали какие-то пичуги. Белоснежные облака, подгоняемые легким бризом, плыли по ярко-синему небу.
Мужчины молча вышли из дома и остановились, зачарованно глядя на слегка волнующееся море. Они замерли неподвижно, как будто боялись нарушить доносившуюся до них симфонию чудесных звуков птичьего пения и шума моря.
Лоренс прикрыл глаза и представил, как здорово было бы оказаться здесь вот так же с Кимберли, а не с ее братом. Ее брат! И, как выяснилось, не только ее. Лоренс посмотрел на Криса.
Да, этот парень и вправду великолепен. В атлетически сложенном тридцатилетнем мужчине с темной волнистой шевелюрой и с серо-стальными глазами Лоренс увидел себя, каким был несколько лет назад.
Почувствовав этот оценивающий взгляд, Крис повернулся к Лоренсу с легкой, чуть насмешливой улыбкой и, слегка наклонив голову, негромко спросил:
– Это судьба, не так ли? До тех пор, пока Декстер не сказал мне, кто ты, мне и в голову такого не приходило. Но теперь, раз уж я знаю, что ты – Лоренс Роско, мне… – Он нахмурился. – Может, это покажется тебе странным, но у меня ощущение, что я нашел недостающий кусочек картинки-загадки. И она наконец сложилась целиком.
Удивительно, но всего несколько минут назад Лоренс почувствовал то же самое. У него есть брат! Отрицать это глупо, да и невозможно. Этот парень действительно его брат. И в их венах течет одна и та же кровь – кровь их отца. Да, но Кристиан также брат и Кимберли. Господи! Как же он ненавидел этого неизвестного Криса, о котором упоминала Кимберли, полагая, что он – ее любовник. Но теперь все еще больше запуталось. Ее брат – и его брат тоже! Проклятье! Выходит, что он и Кимберли некоторым образом родственники?
– Знаешь, Лоренс, я до сих пор отлично помню, что почувствовал, когда мама рассказала мне, кто мой настоящий отец, – глядя на морскую гладь, задумчиво продолжал Крис. – Не удивляйся, но мое отношение к Эйлмеру нисколько не изменилось. Он был мне отцом со дня моего рождения и заботился обо мне, как о собственном сыне. Я по-прежнему работаю вместе с ним в нашем семейном бизнесе и, вероятно, буду работать и дальше. И только сегодня, увидев твою реакцию на то, что я твой брат, я понял, чего мне недоставало в жизни. Хотя я, похоже, и не отдавал себе в этом отчета, – хмуро добавил он.
– Недостающее звено? –
– Давние любовники? – весело подхватил Крис.
Хохот Лоренса разорвал тишину.
– Да, ты – мой брат, это точно! Умение посмеяться над собой – наша фамильная черта, – объяснил он нарочито печально.
– Правда? – Крис, дурачась, капризно надул губы. – А я-то все удивлялся, откуда у меня это?
Лоренс перестал смеяться.
– Ну и что же нам теперь делать? Я признаю, что ты мой брат, но…
Возражать дальше, понял Лоренс, невозможно, когда налицо физическое и духовное сходство! Да и вообще, зачем Декстеру или даже Юнис Рэйберн придумывать такое?
Даже Юнис Рэйберн!
Вот в ком серьезная проблема. Со временем я, возможно, даже полюблю брата. Но Юнис! Эту женщину – мать Криса и Кимберли! – я ненавижу всей душой!
– Но ты не уверен, смиришься ли с тем, что Юнис – моя мать, и не знаешь, как к ней относиться? – закончил за него Крис, внимательно наблюдая за сменой эмоций на лице собеседника.
Лоренс поджал губы. Нет, он отлично знал, как относиться к Юнис, и то, что она – мать его брата, дело не меняло.
– И как быть с моей сестрой? – продолжал Крис.
– С Кимберли? – переспросил Лоренс. – Как быть с ней?
Крис нетерпеливо повел плечами.
– Это мой вопрос!
– Кимберли подписала контракт. Главная роль – ее, – глядя в морскую даль, печально сказал Лоренс.
– А ты что, выполнишь этот контракт? Ведь ты недавно пообещал вышвырнуть ее! – напомнил Крис.
Лоренс глубоко вздохнул. Так что же на самом деле ему делать с Кимберли? Этот вопрос преследовал его давно, но ответа он до сих пор не нашел.
– Послушай, Крис, я думал, что ты собирался рассказать мне о себе и… и о твоей матери.
Крису очень не хотелось уходить в сторону от своего последнего вопроса, но ведь действительно причиной их «прогулки» было желание рассказать Лоренсу об истинных отношениях их отца и Юнис Рэйберн.
– Не перебивай меня! – с обидой попросил Крис. – Я же еще не закончил. Что, метаться из стороны в сторону – тоже фамильная черта?
– Продолжай! Больше перебивать не буду, – заверил Лоренс.
Он даже не представлял, как трудно будет ему сдержать это обещание. Рассказ Кристиана полностью перечеркивал все его представления о событиях тридцатилетней давности.
Юнис Рэйберн познакомилась с Кристофером Роско, когда ей было всего двадцать с небольшим. Ее пригласили на главную женскую роль в фильм, в котором Кристофер, уже звезда экрана, должен был играть героя-любовника. Кристофер не на шутку увлекся молоденькой актрисой, но та отвергала все его ухаживания, оставаясь абсолютно безразличной к его чувствам. Юнис была католичкой, и ей претила связь с женатым мужчиной.
Кристофер Роско развелся с женой, полагая, что если он будет свободным, то сможет завоевать сердце девушки. Однако из-за своих религиозных убеждений Юнис не признавала развод. В ее глазах Кристофер все равно оставался женатым человеком.