Ложь во спасение

Егорова Ольга И.

От удивления Евгений присвистнул. Ничего себе, вот это подробности выясняются! Все-таки как переплетаются иногда людские судьбы! Захочешь придумать – не придумаешь.

– Курс лечения был трехнедельным, – продолжала Лена. – И состоял в основном из бесед. Ну, что ты так смотришь? Это один из самых действенных методов лечения вподобных случаях, между прочим. Она была в ужасном состоянии. Невменяемая. И главное, что ей было нужно, – этоговорить. Не держать в себе, не молчать о том, что пришлосьпережить, а выговориться. С ней работали я и еще один психолог из центра планирования семьи. С ней было трудно…

Лена замолчала

на минуту, вспоминая, видимо, то время. Евгений не торопил.

– Очень трудно с ней было. Первую неделю она вообщемолчала, только смотрела на всех глазами затравленного волчонка, от еды отказывалась. А потом мне все-таки удалось ееразговорить. Из нее все это хлынуло, словно потоком. Она мне рассказала не только про изнасилование, но и про сестру свою погибшую… Женя, если бы я знала, что это она! Если бы ты мне хотя бы фотографию ее показал, я бы сразу узнала! Сразу узнала бы и все поняла!

– Ничего бы ты сразу не поняла. Я ведь ни одной живой душе не рассказывал… об «испанском» периоде своей жизни. – Евгений криво усмехнулся, произнося слово «испанский». – И про смерть Ани тоже никому…

– Они были сестрами. Сестрами-близнецами, – продолжила Лена. – Их так назвали специально: Аня и Яна. Получается, что Аня – это Яна наоборот.

– Как это – Яна наоборот?

– Ну, если справа налево, наоборот, имя прочитать, – сердито объяснила Лена. – Что ж тут понимать-то? Так вот… Они росли вместе до четырнадцати лет. А потом родители разошлись со скандалом и «поделили» детей. Одна осталась с матерью, другую забрал отец. Четырнадцать лет – ты представляешь, какой это трудный возраст?

– Приблизительно, – кивнул Евгений, почему-то вспомнив: когда они с Ленкой первый раз переспали, им было по пятнадцать. Наверное, пятнадцать – тоже возраст очень трудный, раз дети такие вот вещи вытворяют…

– …и так получилось, что Аня, которая осталась с матерью, на сестру и на отца обиделась. Вернее, обижена она была на отца, потому что это он был инициатором развода, ушел к другой женщине. А сестре она не могла простить, что та осталась не с ними… В общем, я не совсем поняла, как там все было. Яна переживала жутко из-за разрыва с сестрой, она ее очень любила. Пыталась наладить отношения, но та… Полностью, можно сказать, себя отрезала от прошлой жизни. Перекрасила темные волосы в белый цвет, стала носить цветные синие линзы – делала все, чтобы не быть похожей на сестру. Чтобы видеть свое отражение в зеркале и о ней не вспоминать… Потом на наркотики села… Сестру в упор не замечала, когда та пыталась на улице с ней заговорить.

– Это она все сама тебе рассказала? – поразился Евгений.

– Ну да, – спокойно ответила Лена. – Говорю же тебе, ей нужно было говорить. Вот она и говорила. Она ведь не знала, что я одноклассница и… близкий друг того самого парня…

– Иди сюда, близкий друг, а? – снова позвал Евгений, гостеприимно приподнимая простынку. – Ну иди. Мне холодно без тебя.

– …того самого парня, – Лена сделала вид, будто не заметила его приглашения, – который, как она была убеждена, повинен в смерти ее сестры и которого она приехала искать здесь, в нашем городе…

– И это она тоже тебе сказала?!

– И это сказала. Только имени не назвала, а я и не спросила. Женя, получается, она искала тебя почти восемь лет, понимаешь? Сначала в Москве искала испанца Пабло Гаваль-ду, потом в ресторане

этом…

– «Эскориал», – подсказал Евгений.

– «Эскориал», – согласилась Лена. – Она как-то, еще до Аниной смерти, приходила туда и, вероятно, видела тебя на сцене. Там, в ресторане, узнала от кого-то, что ты никакой не испанец, а обыкновенный иногородний студент. Искала тебя в институте, в общежитии… Не нашла. Через год у нее мать умерла от сердечного приступа, а она в наш город переехала – ей в институте сказали, что ты родом отсюда. Искала тебя по адресным бюро… Очень долго искала. Пока не нашла.

– А потом? Что было потом?

Потом… Ты лучше меня знаешь, что было потом. Я думаю, она сначала и не знала, какую именно месть для тебя придумать. Просто убить тебя ей было мало. Ей нужно было измучить тебя, свести с ума, провести через все крути ада, в которых она сама побывала. Понимаешь, она ведь была уверена в том, что это ты виноват в смерти ее сестры. Она так об этом рассказывала, как будто видела все своими глазами… Я думаю, окончательный план у нее созрел в тот момент, когда она уже начала жить с тобой и когда она случайно встретила в подъезде Слизня. Она, конечно, узнала его сразу, и это было для нее… как знак, понимаешь? Знак, что все так сложилось не случайно, что сама судьба дает ей этот шанс одним ударом уничтожить двух…

– На самом деле удивительное совпадение.

– Потрясающее совпадение, – согласилась Лена. – А потом… Потом, я думаю, она начала готовиться. Я же уже сказала тебе, что просто убить тебя ей было мало. Она собиралась превратить твою жизнь в ад, дать тебе пожить в этом аду, хорошенько в нем прожариться, и уже потом, когда ты превратишься в… некое подобие тушеного овоща, нанести последний удар. Если бы я не помешала – она заставила бы тебя выпрыгнуть в окно.

– Еще бы. Знаешь, Лен, ты попробуй хоть минуту поговорить с мертвецом. И в окно, и в огонь, и куда угодно прыгнешь!

– Это был парик. Парик и цветные контактные линзы того же оттенка, что носила Аня после разрыва с сестрой. На лице, видимо, был слой грима, именно поэтому оно и было таким белым и именно поэтому ты ее и не узнал. И родинка на щеке, конечно, была не настоящей.

Знаешь, – задумчиво протянул Евгений, – а ведь я еще в тот момент, когда впервые увидел ее в ресторане… Я почувствовал что-то такое. Вроде бы незнакомая девушка – и в то же время такое ощущение, что я ее знаю… Пришлось вообразить, что это знак судьбы. Я даже что-то такое себе о прошлой жизни нафантазировал. Романтик… А ведь именно этим она меня и зацепила. Ощущением, что мы когда-то уже были… вместе. Так что было дальше, мой несравненный сыщик?

– Остается только предполагать. Вот, к примеру, этот эпизод с твоим спортивным костюмом. Это же была явная провокация твоей… вменяемости. Знаешь, Женька, любой бы на твоем месте тронулся мозгами, когда этот костюм в пятнах крови увидел! Это я тебе как специалист говорю, ты уж мне поверь. На самом деле, я так понимаю, что изначально их было два. Она купила в магазине два костюма, заранее уже зная, как и для чего будет их использовать. Один подарила тебе, другой припрятала. Специально, для пущей достоверности, сделала два абсолютно одинаковых шва в проймах. И в ванной в тот вечер она стирала другой, чистый, костюм. В тот вечер, кажется, вы выпили снотворное?