Ложь
Шрифт:
И действительно, стрельба снаружи усиливается, когда Медведь, прихрамывая, входит в кухонную дверь. Лиса быстро перемещается, чтобы установить перевернутый стол перед входом, используя имеющиеся обломки, чтобы зафиксировать его на месте. Предполагая, что я собираюсь сделать, как сказано, Том прячется за новой дырой в стене, время от времени высовываясь, чтобы стрелять в плохих парней.
И я могла бы убежать и спрятаться, как было приказано. Или действительно могла бы быть полезной.
Я пытаюсь вскочить на ноги, но это больше похоже на шатание в стиле зомби, и иду к Медведю и
— Эй, Бетти, — говорит Медведь, занятый перезарядкой пистолета. — Разве ты не должна быть в подвале? Волк взбесится, если узнает, что ты все еще здесь.
Из ниоткуда кто-то хватает меня за волосы. Моя голова резко поворачивается, и лицо Лисы оказывается всего в нескольких сантиметрах от меня, ее глаза сверлят мои. Как будто она пытается заглянуть прямо в мой череп, или в мою душу, или что-то в этом роде.
— Она не контужена. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить. — Она снова поворачивается к перестрелке. — Аптечка у двери.
— Хорошо, — говорю я, проползая на четвереньках по пыли и стеклу, чтобы достать ее.
— Она не должна быть здесь, — ворчит Медведь, когда я подползаю к нему.
— Я сказала, что с ней все в порядке, — огрызается Лиса. — Ты не спускай глаз с нашей шестерки и позволь ей взять кровотечение под контроль.
— Мне нужно, чтобы ты перестал двигаться, — приказываю я. Порез на его руке глубокий, но не слишком длинный. Больше похоже на ножевую рану. — Мне просто перевязать это?
— Ага. Там есть бинт. Давай возьмем мою руку под контроль, а потом перевяжем пулевое ранение в икре. — Глаза Медведя прикованы к окнам с нашей стороны и двери позади нас, пистолет покоится в его руках.
Я роюсь в аптечке, пока не нахожу то, что нужно. Там есть и несколько бактериальных салфеток. Я промываю рану на его руке, как могу, но кровь течет быстро. Слишком быстро.
Медведь смотрит вниз. Удивительно, но он улыбается, смотря почти с облегчением. Может быть, тот факт, что мое лицо в настоящее время не окрашено его кровью, по крайней мере, означает, что пуля, которая прошла через его ногу, не задела вену или артерию или что-то еще. Или, может быть, ему просто нравится быть раненым. Я не знаю. Люди такие странные. В любом случае, он кладет пистолет на колени и берет несколько толстых квадратиков ватных тампонов, прикладывая их к передней и задней части икры, пока я занимаюсь его рукой.
— Дерзай, — говорит он. — Красиво и крепко.
— Хорошо. — Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранить хладнокровие. Честное слово, мое сердце бьется так сильно, что мне кажется, у меня вот-вот сломаются ребра. Я накладываю ватный тампон на рану и начинаю обматывать ее бинтом другой рукой. Отсутствие у меня каких-либо реальных медицинских навыков очевидно, однако, порез забинтован и это главное.
— Хорошая работа. А теперь достань оттуда еще один рулон бинта. Медведь кивает в сторону аптечки. — Пуля прошла навылет, так что мы просто туго перевяжем рану, чтобы замедлить кровоток, так же как ты сделала с моей рукой. Я буду держать
Пол рядом с ним скользкий от крови, и пули пролетают над нашими головами. Посуда, стекло, куски штукатурки и пыль повсюду вокруг нас. Я ничего не могу поделать с тем, как сильно трясутся мои руки, поэтому я просто игнорирую их, насколько могу. Стараюсь не обращать внимания на громкие взрывы и звуки войны. Нет времени пугаться. Нет времени потеть, задыхаться и трястись, хотя я все равно делаю все это.
— Сколько их там снаружи? — спрашиваю я.
— Достаточно.
Ворон выбегает из библиотеки. Это комната со старой винтовой лестницей, ведущей на крышу.
Наверное, наверху стало слишком опасно.
Он уже бросил свою снайперскую винтовку. Без колебаний он занимает позицию напротив Тома, вытаскивая пистолет из кобуры на бедре.
Я не особенно удивляюсь, когда рядом со мной появляется Хелен с винтовкой и сумкой в одной руке и моим бронежилетом в другой. Нет никакого реального смысла ни одной из нас прятаться в подвале. Арчи бросается на нас со всем, что у него есть. Все должны быть здесь, помогать, если мы хотим, чтобы у нас был шанс выйти из этого живыми. Даже если это просто перевязка ран и стрельба в общем направлении плохих парней.
— Ты забыла это. — Она бросает жилет рядом со мной.
— Спасибо.
Хелен осторожно поднимает голову ровно настолько, чтобы посмотреть на вид из кухонного окна.
— На моей лужайке повсюду трупы.
— А еще в стене гостиной есть дыра, — говорю я.
— Что подумают соседи? Сделай повязку потуже, Бетти. — Она внимательно следит за моими руками, наконец, снова качает головой, глядя на хаос вокруг нас. Женщина спокойна с оттенком раздражения. Как будто кто-то прервал ее чаепитие или что-то в этом роде. — Не то чтобы меня все это удивляло. У Арчи всегда была привычка заходить слишком далеко. Кроме того, он боится нас. До сих пор нас было довольно трудно убить.
Взрыв сотрясает левую часть дома, где находятся спальни. К счастью, все окна были заколочены раньше. Мгновение спустя с того же направления доносится еще один грохот. Думаю, мины делают свою работу.
Как сосед не услышал и не вызвал местную полицию, я понятия не имею. Возможно, копы отпугнули бы нападавших. Девушке остается только надеяться. Но наиболее вероятный сценарий заключается в том, что Арчи и его банда убивают невинных людей, прежде чем сосредоточиться на том, чтобы снова напасть на нас.
— Звучит так, как будто несколько человек пытались проникнуть через один из Ваших розовых садов. — Медведь улыбается. Даже при слабом освещении его лицо бледно от потери крови и боли. — Кстати, хорошая работа — окружить дом колючими предметами. Всегда полезно для замедления людей.
Хелен просто кивает, проверяя свою винтовку. Сумка, которую она принесла с собой, полна оружия. Нельзя сказать, что женщина пришла не подготовленной. Грохот различных пистолетов перекрывается продолжающимся залпом пулемета, которым владеет Лиса. Это чертовски громко. Из-за этого почти невозможно расслышать ни черта, кроме долгого гула в моих ушах.