Ложь

Филдс В.

– Не беспокойся об Алексе, мам. Он же прошел курсы выживания в своем военном лагере. – Я содрогнулась: - Он сумеет выжить. А когда у них закончатся дрова, и они станут замерзать, то могут раздеться догола…

Я замолчала, словив на себе красноречивый взгляд мамы, и почувствовала, что краснею.

– Я не это хотела сказать. Просто… сохранение тепла… э-э… очень важно…

– Скай, – мама изможденно покачала головой, - просто иди наверх и переоденься.

– Я не это хотела сказать! – возмутилась я, топая в свою комнату, на втором этаже.

Вот же, а…

Зачем я ляпнула такое при маме? Теперь, когда она дозвонится до Алекса, сразу же спросит у него про дрова. Или еще хуже, когда она будет звонить, сразу представит, как они согревают друг друга своими телами.

У меня мурашки побежали по спине. Я вошла в свою комнату, проверила почту, в надежде что не увижу, нигде своих личных фоток и сообщений с моего украденного телефона, и забралась в постель.

Пока будет готовиться ужин, я смогу вздремнуть.

В последнее время, мне не часто удается поспать, а после того, как уехала Дженни, я чувствую себя как-то неспокойно. Даже не с кем поговорить, кроме моего психотерапевта.

Кошмары стали мучить меня чаще. Причем они становились все ужаснее. Мне снится, как Том пытается убить себя, а я стою рядом и говорю: «Давай, сделай уже это! Я на твоем месте, давно бы уже умерла».

Я проснулась, когда мама постучала в дверь:

– Скай, спускайся к ужину. – Загорелся верхний свет, и мама вошла в комнату. – Звонила доктор Грейсон, чтобы напомнить о вашей встрече. Я сказала ей, что у тебя украли телефон.

– Ага… - прохрипела я. В голове все гудело. Лучше бы я не ложилась спать.

Я села, когда мама вышла из комнаты. Все тело болело, и даже волосы, хотя это и сложно представить. Когда через несколько минут я, пошатываясь спустилась вниз, родители уже сидели в столовой, и папе не понравился мой вид:

– Сара, зачем ты разбудила ребенка? У нее каникулы, и в это время нужно выспаться.

Мама поставила перед отцом тарелку, затем, передо мной, со словами:

– Потому, что спать нужно ночью. А не болтать по телефону со своими поклонниками. – Отец бросил на меня пристальный взгляд, я опровергающе покачала головой. Мама приготовила для себя приборы, и налила суп.

– Джек, я хочу поехать в университет мальчиков, чтобы удостовериться, что с ними все хорошо. Мы должны забрать их домой, ясно? Я не смогу спокойно жить, зная, что они сидят там, без света, и без воды.

– Сара, это просто общежитие, - папа попытался образумить маму.
– Зак занимается своими делами. Алекс и Дженни в домике, катаются на лыжах. Ты преувеличиваешь.

– Я не преувеличиваю, Джек, – мама была взбешена, из-за того, что папа спорил. Весь день в ее голове по всей видимости крутились эти опасные мысли, и вот теперь они прорвались наружу. – Я хочу забрать детей домой, во время каникул. Вся семья должна быть вместе!

– Зак не любит зиму, Сара, – напомнил папа. Он уже смягчился, потому что терпеть не мог спорить с женой. Я притворялась невидимкой, со скоростью света поглощая суп.
–

Он ни за что, не станет добираться на автобусе зимой!

– Я знаю, поэтому мы и заберем его сами, Джек. Я хочу, чтобы мои дети были рядом со мной, хотя бы в течении этих двух недель, – уперлась мама, и папа закатил глаза, сдаваясь:

– Хорошо. Мы заберем их из студгородка, если так тебе будет спокойнее.

– Да, будет спокойнее, – мама расслабилась. – Это должно быть прекрасное Рождество, и мы должны успеть, Джек. Я не хочу провести праздник в машине. Вдруг из-за снегопада вновь занесет дороги?

– Да, Сара, – пробормотал папа, скорчив мину. Я рассмеялась, и мама глянула на меня, словно только что вспомнила о моем существовании:

– Я говорила, что тебе нужно сходить к Рейчел?

Повисло молчание. То есть, я ужинала, а родители нервно переглянулись. Я одарила их мрачными взглядами:

– Ну и что, что я иду на прием к доктору Грейсон? Не нужно так переглядываться. Сейчас у половины подростков есть личные психологи, это вовсе не означает, что они сумасшедшие.

– Конечно, не означает, - поддакнула мама. Отец медленно спросил:

– Почему она не оставит уже тебя в покое, Скай? Почему продолжает настаивать на сессиях?

– Джек!

– Сара. Пусть ответит дочь, – папа снова посмотрел на меня. – Ты ходишь туда, потому что тебе одиноко, и не с кем поговорить?

Мама раздраженно скрестила руки, но сомневаюсь, что эта беседа ей так же неприятна, как и мне.

– Папа, тебе самому впору становиться психиатром. – Я помолчала, но пришлось продолжить, потому что, судя по папиному взгляду, мой ответ его не удовлетворил. – Нет, я хожу туда не потому, что мне не с кем поговорить. Я могу и вовсе не говорить, но я должна ходить к доктору Грейсон, пока мое прежнее состояние не восстановится, и не вернется моя память. Зачем ты спрашиваешь об этом?

– Потому что мне кажется, что тебе не нравится туда ходить, – его тон смягчился, и он зачерпнул лукового супа, и отправил в рот. У меня же пропал аппетит.

– Конечно мне не нравится туда ходить, особенно после того, как вы с мамой смотрите на меня, словно только и ждете, когда у меня случится нервный срыв. – Мне не хотелось так грубить, и я попыталась не выглядеть такой обиженной, какой чувствовала себя на самом деле. – Я уже устала от того, что вы ведете себя, словно у меня тяжело неизлечимая болезнь.

– Скай! – воскликнула мама.

Я знаю, я перегнула палку, но я действительно так думаю, поэтому не стану извиняться.

Я медленно встала:

– Я потом поужинаю, мам. Я должна быть в кабинете доктора Грейсон, до шести часов, иначе она тоже решит, что со мной что-то не так.

***

25 декабря, Рождество

Его руки на моей спине. Я чувствую его пальцы на обнаженной коже. Его тело настолько близко, что я ощущаю его сердцебиение, и оно сплетается с моим собственным.