Ложь
Шрифт:
Парень отодвинул стул от нашего столика и ушел, еще несколько раз, изумленно обернувшись, чтобы бросить на меня странный взгляд.
– Эй, с чего ты взяла, что это все розыгрыш? – Дженни наклонилась ко мне. – И почему ты сказала, что ему не нужно находиться вместе с нами? Мы же в избирательном комитете школы состоим!
Я проворчала:
– Хотела проверить что он знает обо мне. И, что с того что мы в избирательном комитете? Мы не Лайла, и не Джессика. Мы не «Элита».
– Скай, у нас в школе нет «Элиты».
– Давай просто есть,
– Да, подумать только, – с сарказмом протянула Дженни, отправляя в рот морковь. – Парень посмел подойти к тебе и позвать тебя на романтическую комедию. Он этого не достоин.
– Это брат Джессики, Деймон, – вспомнила я наконец его квадратную башку, маячившую перед глазами.
– И она наверняка попросила его устроить мне встряску, за нашу с тобой статью о губительных диетах, группы поддержки. – Я равнодушно повела плечом: - Парень сам виноват, что не собрал о нас больше информации, чтобы приближаться.
Дженни неуверенно кивнула: стоило мне упомянуть, что этот тип был братом Джессики Торренс, как все благодушие Джен испарилось. Я отодвинула от себя поднос с едой, которую для меня заказали девочки, и медленно выбралась из-за стола:
– Знаешь, я все же схожу к школьной медсестре. У меня ощущение, словно моя голова сейчас превратится в омлет.
– Это из-за Деймона Торренса?
– Это из-за тебя, из-за Эшли, и из-за мисс Вессекс, желающей выклевать мне печень, как только я появлюсь в ее классе. Мне нужна миссис Белл, моя любимая медсестра с ее таблетками от головной боли.
– Ты скоро подсядешь на таблеточки, – обрисовала мое будущее подруга, в то время, как Ева сдержанно кивнула, все еще находясь в своем мире. Она выглядела сегодня даже хуже меня. Ей пора заканчивать с тремя работами, и невыполнимой мечтой поступить в Гарвард, потому что она умрет еще до того, как ей исполнится восемнадцать.
Схватив рюкзак, я направилась к выходу из столовой.
Почему здесь столько людей? Эти столпотворения всегда вгоняли меня в легкую депрессию, а сегодня был этот день из разряда «плохих дней». Всего только двенадцать часов дня, погода за окном была на удивление чудесной, для ноября, и мое настроение должно быть тоже чудесным. Но, отнюдь. Эта новость о том, что меня могут оставить на лето в школе, терзала меня хуже головной боли. Если директор Гордон позвонит моим родителям, тогда будет плохо дело.
Когда я достигла кабинета медсестры, на первом этаже в восточном крыле, я почувствовала, что могу дышать. Мне всего лишь нужно посидеть на ее кушеточке несколько минут, в полной тишине, и подождать, когда мысли придут в порядок, и остынет голова.
Я постучала в дверь, и вошла.
Смогу ли я убедить ее напоить меня чаем?..
– Миссис Белл… - начала я, но слова застряли где-то в горле. Я медленно выдохнула.
В голове послышался какой-то неясный звон-предупреждение: «Беги!».
Что за черт? Ничего же не происходит.
Это случалось со мной и раньше - необъяснимое чувство опасности, что я ощущала от окружающих,
– Медсестра?
Его губы растянулись в усмешке. Он поднялся из-за стола, во весь рост, и я заметила на спинке его кресла белый халат:
– Не медсестра, а медбрат.
Этот голос я бы узнала из сотни тысяч других. Даже если бы он просто шептал.
Я попятилась к двери, от того, что он стал приближаться, и он тут же остановился, вскинув брови.
У меня что, припадок?
Я слышала, как колотится мое сердце.
Этот парень – ужас из моего прошлого.
Я вижу его впервые, но я знаю, что он кто-то очень плохой.
Он протянул мне руку, не подозревая о моих панических мыслях, и обаятельно улыбнувшись, словно боялся спугнуть меня, произнес:
– Меня зовут Кэри Хейл.
***
Еще ни разу в жизни, мне не было так страшно. Даже в тот момент, когда фары приближающейся машины, ослепили меня, и уши заполнил визжащий скрип покрышек. В тот раз, страшно было лишь секунду. Этот страх во многом отличался от того. Словно ощущение, что моя жизнь выходит из-под контроля. Как будто впереди меня ожидает что-то зловещее и пугающее, а я даже не знаю, что, и я не знаю, как мне защититься от этого.
– Скай, почему ты пропустила занятия?
Я широко распахнула глаза. На меня навалилась реальность.
Ева сидела за столом, в моей комнате, переписывая из учебника химические формулы. Это она задала вопрос.
Дженни сидела в кресле мешке, вытянув свои длинные ноги, и смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых явно читалось беспокойство.
В моей комнате было темно – окна были зашторены, и из освещения был лишь светильник, который Ева взгромоздила себе на тетрадь.
– У меня было несколько дел, – наконец удалось сказать. В горле совершенно пересохло.
Ева продолжала пристально смотреть на меня, и она выглядела действительно жутко, особенно от того, что ее голова чернела в свете лампы.
Я зажмурилась.
Я уже видела его.
– Кэри Хейл напугал тебя? – Ева проницательно прищурилась. Вчера они с Дженни лишь мельком рассказали мне об этом парне, и лишь самое важное: Дженни говорила, что он, убийственно красив, что у него обалденные глаза, и тело, и он работает в школе. Ева добавила, что год назад он обвинялся в покушении на убийство женщины в Нью-Орлеане. У него в руках был найден нож, он весь был в крови, и ничего не отрицал.