Ложь
Шрифт:
– Не делай этого со мной, Энджел. Не закрывайся от меня, потому что я стараюсь изо всех сил, понравиться тебе…
Я почувствовала странное давление в груди, когда он сказал это, при этом выглядя полностью серьезным. Я положила руку ему на колено, чтобы он не считал, что я игнорирую его слова, и Кэри Хейл удивленно вскинул голову.
– Знаешь ли ты, что ты делаешь со мной? – спросил он, зарывшись пальцами мне в волосы, и притягивая мое лицо к своему, и я наклонилась, затаив дыхание. Его губы были в нескольких сантиметрах от моих, я видела его глаза, внимательно следящие
Мне тоже нужно это. Мне нужен этот поцелуй, потому что он для меня, как глоток жизни, как что-то что все еще остается для меня чем-то нормальным – островком нормальности в океане безумия, и Кэри Хейл для меня – этот остров, который помогает мне избавиться от сумасшествия.
Я позволила это – я наклонилась вперед, с колотящимся в груди сердцем, и прерывистым дыханием, делая вид, что этот парень принадлежит мне, и я могу прикасаться к нему. Мои губы еле прикоснулись к его губам, и я почувствовала, как Кэри Хейл расслабился передо мной. Его рука с моего колена, поднялась на мою талию, зарываясь под расстегнутую куртку, касаясь свитера, а вторая прижала мою голову к нему.
Наши губы просто прикоснулись друг к другу, и я тут же отстранилась. Кэри Хейл тяжело выдохнул мне в губы, склоняя голову вниз, и прошептал:
– Энджел, когда же ты доверишься мне?
***
Этим же вечером, мама принялась активно игнорировать меня. Она хмуро жарила оладьи, строго приказав мне, чтобы я подождала ужина, и я терпеливо ждала, когда она сменит гнев на милость, и прекратит злиться на меня.
– Мам, - я встала, обошла стол, и обняла ее. – Это не было моей виной.
Она резко обернулась, и мне пришлось отойти, потому что лопаточка в ее руках выглядела словно меч.
– Я и не виню тебя, Скай. Я зла, но вовсе не на тебя. Как мы могли оставить тебя одну?! А если бы что-нибудь случилось?!
Я раздосадовано вздохнула, и сказала то, что говорила уже в сотый раз:
– Ты всерьез считаешь, что кто-то пытался меня убить? Мама мы живем в этом чахлом городишке, а не в Вегасе. Просто какой-то школьник перепил, вот и все.
Ха, я сама не верю в то что говорю, но, по-моему, звучит довольно убедительно. Есть две вещи, которые меня пугают сейчас. Первая – что моя мама решит, что у меня были галлюцинации, и меня снова подсадят на таблетки. Вторая – что она решит, что кто-то пытается меня убить (что правда), и тогда мне в колледж придется идти со своими предками.
Она хмуро смотрела на меня. Затем потерла уставшие глаза, и вздохнула:
– Завтра ты останешься дома.
– Не откажусь, – пробормотала я, чем тут же заслужила пристальный взгляд мамы.
– Скай, я хочу знать, что ты от меня скрываешь.
– Чт-т-то?
– Ты ведь что-то скрываешь от меня, верно? – мама прищурилась.
– Мама у тебя оладьи горят! – воскликнула я с облегчением, и когда она вскрикнув отвернулась, у меня было несколько секунд придумать ответ. Она повернулась, снова вздыхая, и я спросила: - Почему бы тебе не отдохнуть? Вы с папой только что вернулись
Я обошла стол, и села на табурет. Мама смотрела на меня пристальным взглядом.
– Я и схожу с ума, из-за своей дочери.
– Не преувеличивай, мам. Какой-то алкаш набросился на меня на вечеринке, это с каждым случается. Ну ладно, не с каждым. Ну… не с каждым. С тобой такого не случалось, верно?
– Прекрати свои шуточки, Скай, – мама нахмурилась. – Не важно кто был этот человек, у тебя синяки по всему телу. По-твоему, я, как твоя мать могу сейчас шутить на эту тему?
Я потупилась, пробубнив:
– Я говорю это для того, чтобы ты не переживала так сильно на этот счет мам, потому что я тебя знаю. Наверняка ты даже ночью не уснешь, верно? Только не говори, что ты будешь тут сидеть и жарить оладьи.
– Да, я буду жарить оладьи, потому что мне досталась дочь, на которую охотится какой-то псих.
– О, – я нахмурилась, пытаясь найти логику. – Мам, ты в порядке?
Она не ответила. Я видела лишь как ее спина напряглась. Я медленно встала и вышла из кухни, чтобы не тревожить ее, потому что я ненавижу, когда она плачет. Тем более из-за меня.
***
Вторник выдался для меня тяжелым днем. Мама все еще была расстроена из-за меня, но я предложила ей сходить со мной вечером по магазинам, и она сразу же приободрилась. Папа ненавязчиво предложил мне переехать к бабушке в Эттон-Крик, зная, что это веский рычаг воздействия на меня. Теперь вот Дженни предложила устроить вечеринку для Евы.
Я неопределенно кивала, на самом деле, злясь от того, что рядом с нами расположилась компания парней, и они все начали греметь подносами. Дженни продолжала:
– Я думаю, ей надо отвлечься от своих проблем. Ей нужна встряска.
– Ага, – угрюмо поддакнула я. Продолжая думать и думать, и думать о выходных.
– Эй, тебе пришло сообщение, – Дженни легонько толкнула меня. – Что с вами обеими творится? Ева весь день, как в воду опущенная, а ты сидишь словно зомби. У нее плюс ко всему еще и проблемы в совете – говорят кто-то украл вопросы для…
Я прочла сообщение, как раз от Евы: «Я видела, как Джессика рылась в твоем шкафчике. Сходи, проверь, все ли на месте и ничего не испорчено».
– Отлично, – пробурчала я, вставая на ноги. Джен вопросительно посмотрела на меня, и я пояснила: – Джессика рылась в моем шкафчике.
– За тобой следят, чего еще ты ожидала? – насмешливо пробормотала Дженни, тоже отодвигая стул, и закидывая сумку на плечо. – Ты живешь с Кэри, и некоторых это злит.
– Ты хотела сказать «всех», – уточнила я.
– Я не собиралась становиться мишенью фанаток Кэри Хейла. И я наконец-то вернулась домой.
Внутри меня заворочалось что-то плохое. Мне так хотелось рассказать Дженни о том, что я поцеловала его вчера, но, если бы я сказала это, тогда пришлось бы объяснить, почему я это сделала, и как я оказалась в лесу. А солгать, что это было не в лесу, а в другом месте, было бы нечестно, поэтому меня терзало чувство вины, из-за молчания.