Ложь
Шрифт:
— Это не будет удобно, пап, — я посмотрела ему в глаза. — Потому, что мы разводимся.
Глава 7
Я была благодарна родителям за то, с каким пониманием они отнеслись к ситуации. Сама бы уж точно обиделась. Хотя, они возможно тоже, просто виду не подали. Мама плакала вместе со мной. Вот только она оплакивала разрушенный дочкин брак, а я — то как их расстроила и… И еще много чего исключая, собственно, развод.
Папа ругался такими словами,
С Валерием Кириллович, так звали адвоката, мы как коллеги довольно быстро обсудили детали и обрисовали плачевную картину. «Но не безнадежную, учтите». Учитывая его репутацию, да и свои знания, я верила, что это так.
Дерек донимал звонками, являлся для бессмысленных бесед. С папой в том числе и это едва не закончилось дракой. И моего папу, оказывается, можно вывести настолько.
Начавшаяся первая рабочая неделя давала спасительную запару. А прятаться за подобным от любых мыслей у меня получалось великолепно. Вот только ночью работы не было, а сон не шел. Бороться с воспоминаниями, осаждающими мозг словно сильная армия измученный блокадой город, становилось все труднее. Из-за того, что новая встреча освежила каждое из них…
Однажды за ужином мы с Олей сообщили о ее планах касательно учебы. Или мы с ней хорошо подготовились, или на родителей уж слишком повлияла новость о моем разводе или то и другое вместе, но они приняли ее решение.
В субботу мы поехали на кладбище проведать могилы бабушки с дедушкой. Те умерли, когда мне было девять лет. Вначале бабушка, а всего неделю спустя дед. Не смог без нее. Ведь они прожили души в душу шестьдесят лет. И сейчас легко вызвать в памяти картинку, как они держались за руки. Любовь этих людей и прожитая ими долгая и счастливая жизнь делали светлой мамину скорбь. А меня — тогда маленькую девочку, потом юную девушку заставляли мечтать о такой же. Еще в то время я верила: люди, которых мы любили, и которые любили нас становятся после смерти нашими ангелами-хранителями. И они навсегда рядом не только в наших воспоминаниях, которые словно драгоценности, я всеми силами пыталась и пытаюсь сохранить. Сказки, запах пирожков, тихое шуршание шахмат по лакированной доске… Любовь и счастье, которыми был наполнен их уютный дом…
Прибравшись, мы посадили цветы. Я пошла набрать воды для полива. Смотрела под ноги, а думала о том, что если нечто вроде того, во что я верила в детстве существует, если души не умирают, то вряд ли они обитают здесь. В этой жутковатой обители вечной тишины под серыми гранитными плитами.
А потом вдруг увидела его и дыхание сперло в груди. Сделала несколько неловких шагов, мысленно умоляя — пусть окажется, что я обозналась. Но нет. Высоченный — чуть ли не в полный рост памятник в виде человеческой фигуры с улыбающимся лицом старшего брата Артема. И надпись:
«Бессонов Сергей Игоревич 12 июня 1987 — 21 августа 2009»
О, нет! Как же… Серый был здоров как бык… Несчастный случай,
Я подошла вплотную и смахнула пыль с до страшного похожей на Серого статуи. Ее глаза на гранитном лице безразлично смотрели в пустоту.
«Ты прости его, малышка. Правда, постарайся. Тогда быстрее отпустит. И будь счастлива».
А я наорала на него. Будто этот человек, бывший старшим братом фактически и мне тоже, в чем-то виноват. Если бы только знать…
— Вика? Ты чего? — испуганный Олин голос заставил меня вздрогнуть.
— Ничего, это… Это мой знакомый. Брат Артема. Я с ним…
— Я понимаю. Помню, — она стала рядом. — Как ужасно умереть таким молодым.
Я купила букет белых калл. Написала на ленте: «Спасибо, что был мне как старший брат».
Я не знала. Могла бы узнать, но не узнала. Сменив номер, удалив аккаунты в социальных сетях и со свойственной мне прилежностью исполняя клятву никогда не заходить на страницу Артема или кого-то, кто с ним связан.
Полив цветы, мы направились к выходу. Мне казалось, вытесанные из камня глаза, следили за мной до самых ворот.
??????????????????????????
Дни шли за днями. Работа спорилась, руководитель был доволен и шутя обещал досрочное окончание стажировки. А уж после сегодняшней встречи эти его шутки просто обязаны были стать правдой полностью. Трехчасовые переговоры с юристом компании, с которой мы собирались заключить сделку напоминали битву Давида и Голиафа. Разница была в том, что Давидом была молодая женщина, а Голиафом щупленький занудный мужичок с маленькими свиными глазками и репутацией акулы юриспруденции. Он считал, что хитрее всех, мне нужно было доказать, что справлюсь и без крайне не вовремя свалившегося с гриппом главного юриста и моего наставника. Итог встречи был таким же, как итог сражения. Мы подписали контракт на условиях, выгоднее которых трудно было представить.
— Вечером идем праздновать, — безапелляционно заявил Дмитрий Сергеевич, когда мы садились в машину. — Отказы, Вика, не принимаются. В том числе потому, что у нас два повода — контракт и окончание твоего испытательного срока.
— Поздравляю! — Петр Алексеевич, зам босса, так сильно сжал мою ладонь своей лапищей, что я на миг испугалась за кости.
Отказываться я и не собиралась. Развеяться и отдохнуть то что мне нужно. Кроме того, поводов масса. Никаких больше секретов от родителей, занимающийся разводом хороший адвокат, новая крутая работа.
Жизнь налаживалась. Так я думала до того, как увидела выбранное для тусовки место. Destroyers! Что, в столице других хороших клубов нет?
Собственное негодование от этого факта заставило разозлиться на себя же. Сколько можно в конце концов! Сколько еще нужно времени чтоб до конца оставить прошлое в прошлом! Как долго оно будет для меня что-то значить…
Не будет! Не значит!
С широкой улыбкой я взялась за поданную мне руку и вышла из машины. Не стану рассматривать каждую деталь. И думать о том, как сильно изменилось помещение тоже не стану. И точка.