Ложь

Борзакова Надежда Марковна

Ведь сокурсники сторонились или не замечали вовсе. Сейчас понимала — только потому, что я изображала глыбу льда и все свободное время проводила в библиотеке. Тогда считала, что дело в моей «серой» внешности. Худощавая фигура не желала приобретать изгибы, а черты лица и цвет глаз самостоятельно никуда деться попросту не могли.

Правда остриженные до лопаток и окрашенные в каштановый цвет в салоне волосы теперь оставались идеально прямыми без укладки и при любой погоде на зависть тем, кому приходилось для такого эффекта проводить пару часов с плойкой в руках. Это была вся добровольная забота о внешности в то время. Макияж

я не делала и новую одежду тоже не покупала. Ходила в привезенных из дому недорогих и скромных вещах, ведь из-за необходимости оплачивать нам с Олей школу и откладывать мне на учебу денег на другие у родителей не имелось. Я это понимала, потому старалась не обременять их еще больше.

Но даже, если б какой-то парень оказался столь настырным, чтоб попытаться пробить мою ледяную скорлупку, ничего бы все равно не вышло. Ведь я вопреки всему так и не могла представить рядом с собой никого, кроме Артема. А еще где-то глубоко в душе — настолько, что крайне редко позволяла признаться в этом и самой себе я ждала, что он приедет.

Буквально видела иногда в стенах университета или в сквере кампуса. Сначала окруженного опавшими листьями, окрашенными осенью во все оттенки красного и рыжего, затем на припорошенных снегом дорожках. Потом — в робких лучах весеннего солнца.

??????????????????????????Представляла, как он будет умолять о прощении, а я не прощу. Никогда. Честное слово, никогда я бы его не простила. Но он не приехал. Ни осенью, ни зимой, ни весной, ни летом. И я планомерно заставляла себя прекратить ждать того, чего не случиться. Заставила себя попытаться влюбиться вновь.

С Ароном. Он был добр, внимателен и заботлив. Поговорить, правда, с ним было абсолютно не о чем, зато в единоборствах парню не было равных. Он научил меня азам самозащиты, пригодившимся в дальнейшем. Вот только кроме благодарности, симпатии и банального притяжения, не идущего ни в какое сравнение с тем, которое ощущала к Артему, я не чувствовала ничего. Его поцелуи были просто давлением на губы, единожды случившийся секс — набором механических движений. И то, и другое оставляло какое-то горьковатое послевкусие, которое я безуспешно пыталась игнорировать.

Все так тянулось какое-то время, а потом я ушла. Арон отнесся на удивление спокойно. Сказал только, что я всегда была будто где-то далеко и поблагодарил за честность. Не такой уж он и глупый, как оказалось. И действительно хороший. Ведь продолжил присматривать за мной и не сказал ни одного плохого слова.

Тогда уже вновь была в разгаре учеба. Я едва держалась на ногах от усталости. Путала заказы, начала получать замечания от администраторов. В принципе, отложенных денег почти хватало чтоб вернуть родителям мною же условленный долг. Потому можно было подыскать место с графиком полегче. Вот только и зарплата там была бы иная, да и в общем так поступить означало сдаться. А этого я позволить себе не могла.

Вскоре я познакомилась с Дереком. Если конечно можно так назвать картинное падение в его руки. Ела я мало, работала много и организм однажды дал сбой. Я грохнулась в обморок в коридоре университета, а он оказался рядом. Отнес в медпункт, дождался пока оклемаюсь.

До сих пор я помнила, как открыв глаза подумала, что рядом Артем. Они с Дереком и правда немного похожи. Цветом волос — у Дерека лишь на пару тонов светлее, формой лица, светлыми глазами. Данный факт должен был бы

отвратить меня от Дерека, а вместо этого привлек. Не физически, а так будто впервые за полтора года я почувствовала, что не совсем чужая здесь.

В этом городе, в этом мире.

Но я сразу же обозначила границы — ни на что кроме дружбы парню рассчитывать не стоит. Он рассмеялся в ответ и заявил, что и не собирался. Ведь он давно в отношениях и вообще, крашенные шатенки его не привлекают. Отразившееся на моем лице смущение рассмешило его еще больше.

А я расслабилась. Даже смешно, мечтая раньше о бытности объектом мужского внимания, теперь я едва несла внезапно обрушившееся бремя собственной красоты. Работа обязывала научиться делать красивый макияж, а постоянное нахождение среди стильных и ярких завсегдатаев клуба вкупе с появившимися деньгами вызывало желание обновить гардероб.

Я не тратила много, но все-таки выглядела теперь иначе. Лучше. Намного. Но самые главные перемены исподволь происходили внутри. Уверенность, умение держаться, общаться, отстаивать себя при необходимости — все эти качества путем титанических моральных усилий постепенно проявлялись во мне.

И теперь меня не просто замечали. Теперь мужчины не сводили с меня глаз. И это помогло найти выход из «запары». Ведь одна смена гоу-гоу танцовщицы оплачивается так же, как три смены официанта. С девочками я общалась и все они утверждали, что помимо танцев ничего делать не приходится. Если только сама не захочешь.

Я не хотела.

Взяв у них пару уроков, я надела лифчик с пуш-апом под короткий топ и отправилась демонстрировать навыки боссам. Те их оценили и уже следующим вечером я смотрела на конвульсивно дёргающуюся толпу с почти недосягаемой высоты помоста рядом с ди-джеем.

И с тех пор я проводила в постели три ночи вместо одной. Отправила родителям деньги. Выслушала, что не стоило этого делать и соврала о специфике работы. А на Новый год купила тур, и мы всей семьей отправились на море. Неделя пролетела быстро, а расставаться было больно, но я справилась. Как же иначе…

Сразу по возвращении переехала из общежития с его весьма специфическим бытом и соседками, с которыми так и не смогла подружиться. Дерек появлялся в поле зрения все чаще. Никаких знаков внимания или ухаживаний, просто приятное и интересное общение с умным и разносторонне развитым харизматичным человеком.

Он был старше на два года, а учился на моем факультете. И тоже на стипендии, хоть его довольно состоятельный отец мог бы оплатить ему и учебу, и диплом. Но Войтех и не думал позволять сыну вести «мажорный» образ жизни. Потому молодой человек так же как и я работал с совершеннолетия. Не официантом, конечно. А младшим помощником юриста в компании отца двадцать часов в неделю, что означало двойные сложности, ведь спуску ему не давали.

В этом я смогла убедиться уже в конце следующего лета. В момент, когда закончилось мое везенье. Причем до смешного банально — важная шишка захотела, чтоб его холодную постель или скорее холодное кожаное сиденье "випки" согрела именно я. А привычный отказ от подобных «выгодных» предложений стал путевкой «на волю».

Дерек, которому не нравилась моя работа только порадовался. И ненавязчиво обронил, что я могла бы попробовать «заняться чем-то нормальным», а именно занять очень вовремя ставшую вакантной должность еще одного помощника юриста.