Ложное впечатление (в сокращении)
Шрифт:
— Где вы были одиннадцатого? Я хотела спросить у мистера Фенстона, но ведь он не дает и слова вставить.
— Страховала одну продажу в Амстердаме, но вчера вечером позвонил Карл Липман и попросил прилететь в Лондон, чтобы проверить, как идут дела.
— Для него все давно подготовлено, — раздраженно заметила Рут, — но мы съездим на склад, чтоб вы увидели все собственными глазами.
Они подошли к «рейндж-роверу» Рут, и Анна забралась на пассажирское сиденье.
— Жуткая история с леди Викторией, — заметила
Рут остановилась у безликого бетонного здания, в котором Анне несколько раз уже доводилось бывать. Она бросила взгляд на часы: без двадцати четыре. Рут предъявила охраннику пропуск, и тот открыл им восьмимиллиметровую стальную дверь. Длинный серый коридор с бетонными стенами напоминал бомбоубежище. У второй двери Рут набрала шестизначный цифровой код. Потянула на себя тяжелую дверь, и они очутились в квадратной бетонной комнате. На деревянных полках лежали ярко-красные упаковочные футляры «Хранилища искусств». Рут сверилась с описью, пересекла помещение и постучала пальцем по футляру с приклеенной на каждом углу цифрой 47.
Анна подошла и тоже сверилась с описью: № 47, Винсент Ван Гог, «Автопортрет с перевязанным ухом», 61x46 см.
— Похоже, все в порядке, — сказала она.
В проеме двери появился охранник:
— Простите за беспокойство, миссис Пэриш, но из «Сотбис» приехали два охранника, говорят, что им поручили забрать Ван Гога для оценки.
— Вам что-нибудь об этом известно? — спросила Рут Анну.
— Еще бы. Фенстон поручил мне перед отправкой оценить Ван Гога для страховки. У Марка Полтимора это займет не больше часа, и «Сотбис» сразу вернут картину.
— Мистер Липман об этом ничего не сказал в электронном письме.
— Честно говоря, — сказала Анна, — мистер Липман так далек от искусства, что не отличит Ван Гога от Ван Моррисона. — Она сделала паузу и добавила: — Вы можете позвонить Фенстону и спросить его.
— Чтобы он еще раз мне голову оторвал? — возразила Рут. — Нет уж, спасибо. Лучше я положусь на ваше слово. Как я понимаю, вы заберете картину под свою ответственность и распишетесь в получении?
— Разумеется.
Охранник снял футляр с полки и вынес к бронированному фургону «Сотбис».
— Распишитесь вот здесь, — попросил водитель.
Анна подошла и поставила свою подпись под документом о передаче картины.
— Лучше бы вернуть ее до прилета Липмана, — сказала Рут. — Ни к чему мне раздражать этого человека.
— Вам было бы спокойнее, если б я тоже поехала в «Сотбис»? — спросила Анна. — Возможно, так дело пойдет быстрей.
— Вы не возражаете? — обрадовалась Рут.
— В данных обстоятельствах это будет разумно, — сказала Анна, залезла в фургон
Рут помахала ей вслед. Фургон миновал ворота и влился в поток машин, бегущий к вечернему Лондону.
Служебный «Гольфстрим V» Брайса Фенстона приземлился в Хитроу в 19.22. Рут ждала на площадке перед ангаром. Она заранее предупредила таможню, так что с оформлением документов можно было закончить сразу по возвращении Анны.
В течение последнего часа Рут все чаще поглядывала на главные ворота, с нетерпением ожидая появления бронированного фургона. Она позвонила в «Сотбис» и узнала, что картина доставлена в целости и сохранности, но это было два с лишним часа назад.
Карл Липман сошел по трапу на землю и поздоровался с Рут за руку. Они уселись на заднее сиденье принадлежащего аэропорту лимузина, чтобы отправиться в ресторан.
— Есть сложности? — сразу спросил он.
— По-моему, нет, — ответила Рут, когда лимузин остановился. — Мы выполнили ваши указания целиком и полностью. Начнем погрузку, как только завершится заправка, это не должно занять более часа.
— Рад слышать, — заметил Липман, толкнув вращающиеся двери. — Мы зарезервировали вылет на половину девятого.
— Тогда, пожалуй, я лучше оставлю вас здесь, а сама прослежу за оформлением документов в аэропорту. Как только картина окажется на борту, я вам сообщу.
Липман кивнул и опустился в кресло. Рут повернулась, чтобы уйти.
— Не желаете чего-нибудь выпить, сэр? — спросил бармен.
— Шотландского виски со льдом, — заказал Липман и принялся изучать меню.
Подойдя к двери, Рут обернулась со словами:
— Когда Анна вернется, не могли бы вы ей сказать, что я на таможне?
— Анна?! — воскликнул Липман, вскакивая из кресла.
— Да, она провела здесь несколько часов после полудня.
— Чем она занималась? — Липман надвигался на Рут.
— Перепроверяла декларацию, — ответила Рут, пытаясь говорить как можно спокойнее, — и следила за исполнением распоряжений мистера Фенстона.
— Каких распоряжений? — рявкнул Липман.
— Отправить Ван Гога в «Сотбис» для оценки на предмет страховки.
— Председатель таких распоряжений не отдавал. Петреску была уволена три дня назад. С кем она имела дело в «Сотбис»?
— С Марком Полтимором, — ответила Рут и бросилась к телефону. Она быстро нашла нужный номер в компьютере.
— Марк?
Липман выхватил у нее трубку:
— Полтимор?
— Я слушаю.
— Меня зовут Липман. Я…
— Я знаю, кто вы такой, мистер Липман.
— Прекрасно. Как я понимаю, у вас находится наш Ван Гог.
— Точнее, находился, — ответил Марк, — пока доктор Петреску не сказала, что вы передумали и желаете, чтобы картину немедленно вернули в Хитроу и отправили в Нью-Йорк.