Ложные ценности, или Мое сердце в группе риска (Охота на мужа, или Заговор проказниц)

Шилова Юлия Витальевна

Неожиданно меня охватила жуткая злость на злополучный труп, которая постепенно перешла в совершенно безграничную смелость. Стараясь не потерять равновесие, я доплелась до лоджии и распахнула дверь. Покойник находился на прежнем месте. Я с ненавистью погрозила ему пальцем:

– Ты что тут разлегся, как у себя дома?! Ты почему людям мешаешь жить? Посмотри, сколько в доме лоджий, не сосчитаешь! Почему же ты решил именно на мою приземлиться?! Ты что, рассчитываешь, что я тебя хоронить буду? И не надейся. У меня денег нет… – Я шагнула к мертвецу, покачнулась на неверных ногах и чуть не рухнула на него. – И почему мертвые мешают жить живым? – несла я пьяные бредни. – Вот ты, например? Создаешь целую массу неудобств и различных проблем. Мало того, что ты в наглую занял мою лоджию, хотя я квартирантов никогда не пускала, ты омерзительно пахнешь и мешаешь мне спать. Я вообще не привыкла спать с незнакомыми мужчинами. Так что ступай

с богом в ад или в рай. Я не знаю, что ты там натворил, не люблю совать нос в чужие дела. Иди, дорогой. Я же тебе говорила, что у меня нет денег тебя хоронить. Я могу тебе только прическу сделать, но она на фиг тебе не нужна. Тебе, должно быть, совершенно безразлично твое хозяйство. Хотя кто знает… Говорят, что люди на том свете тоже женятся, особенно те, кто в этой жизни не нашел свою половинку. Ты нашел свою половинку или нет? Я ни хрена не нашла. Говорят, ее не надо искать. Она сама найдется. Я в это не верю. Если ее не искать, то можно всю жизнь в девках просидеть. Так что ты, может, еще на том свете семью создашь. Детишек наплодишь. Может, тебе и в самом деле стрижка интимная нужна? Вот там-то ты ее и сделаешь. Если там таких салонов еще нет, то ты расскажи. Мол, ты с мастером общался – и у нас это очень модно. Может, и там поймут. – Я тяжело вздохнула: – Послушай, ежели ты подобру-поздорову уходить не хочешь, может, мне тебя ментам сдать? Они тебя определят куда следует. Отправят в морг в лучшем виде. Хотя я с ними больше связываться не хочу. Это же опять в наше районное отделение придется звонить. А там система отлаженная. Им преступления раскрывать некогда, им нужно только галочки ставить. Они еще скажут, что я тебя пришила собственноручно. Ведь так проще дело закрыть. Да и сейчас конец месяца. Они к концу месяца всегда дела закрывают. Им же план нужно выполнять. Опять придет тот же начальник и скажет, что я им все показатели в работе сбиваю… Там же сейчас вообще беспредел творится. Одного моего знакомого остановили якобы из-за подозрения в каком-то преступлении. Нашли двоих понятых. Один из ментов достал тетрадный лист и заставил подозреваемого выложить на него всё, что у того было в карманах. Тот без всякой задней мысли это и сделал. А затем всё это на экспертизу отдали и нашли следы героина. Это сейчас самая распространенная милицейская подстава. Если человека хотят повязать, то делают именно так. Берут чистый лист, на котором есть маленькие крупицы героина. Они невидимые, словно пудра, поэтому человеческому глазу недоступные. Вроде бы чистый листочек, да только не такой уж он и чистый. Совершенно невинный человек кладет туда свои нехитрые вещицы и заранее знает, что ничего запрещенного среди них нет. Оперативник заворачивает вещицы в листок и отдает на экспертизу. А там бах-бах – и ровно 0,07 героина. Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы привлечь человека по статье. Потерпевший в панике, ничего не поймет, смотрит на результат экспертизы и не верит своим глазам. Понятые в один голос заверяют, что листок, в который заворачивали вещественные доказательства, был совершенно чистый… и человека сажают в тюрьму. Хранение, распространение и перевозка наркотиков. Вот что сейчас творит наша доблестная милиция. Это самый распространенный способ. Вот так и моего знакомого закрыли. Не поверишь, но он наркотик даже в глаза не видел. А сколько их, таких невинных сидит, даже подумать страшно… Статья двести двадцать восемь, часть четвертая… – Прислонившись к стене, я сморщилась и покачала пьяной головой. – Нет. Не пойду я в милицию. Там опять этот любитель кофе со своим массажем… Ни за какие коврижки… Я вот тебя сейчас на улицу вытащу и положу за домом. Сейчас глубокая ночь. Все спят. Свет ни у кого не горит. И кто докажет, что ты был в моей квартире? Никто же не знает, что при жизни ты был скалолазом и любил брать вершины, особенно трудные. Вот и долазился, альпинист хренов! Завтра тебя на улице найдут, милицию вызовут. Я ничего не видела и ничего не слышала. Никто и не докажет, что ты имеешь к моей квартире какое-то отношение. Я лоджию хорошенько вымою. Так что извини. Расходимся с тобой по-хорошему, как в море корабли. – Пытаясь подавить подступившую к горлу тошноту, я схватила труп за ноги и попыталась затащить в комнату. – Ну тебя и раскормили. Ну ты и тяжелый… – Заметив на пальце у незваного гостя обручальное кольцо, я понимающе кивнула и принялась с новой силой перетягивать его через порожек. – Ты семейный. Оно и понятно. Был бы холостой, тебя бы так не раскормили. Думаешь, если жена готовит вкусно, то нужно жрать без меры?! Что ж у тебя за баба, если она не смогла тебя в сладком и мучном ограничить? Брюхо, как у борова. Вроде экстремальным альпинизмом занимаешься… – Мне удалось затащить труп в комнату, я вытерла пот со лба и пьяно погрозила мертвецу пальцем: – Нет уж, дорогой. На улицу ты лучше ползи сам. Я не папа Карло. Мне еще, между прочим, рожать. Я грыжу заработать не хочу. Я тебя

только до лифта дотащу. Вызову кабину и спущу на первый этаж. Пусть тебя в лифте и найдут. Мне и так нужно еще успеть квартиру убрать…

Мои слова прервал пронзительный звонок в дверь. Я аж подлетела на месте – ночь на дворе! Возможно, явилась загулявшая Светка, а возможно, и нет… Нет, какая Светка, у нее же свой ключ. Я накинула на покойника одеяло, плотно прикрыла дверь, ведущую в комнату, и на цыпочках подошла к двери.

– Кто там? – испуганно прошептала я, пытаясь унять безумный стук сердца.

Сколько раз я просила подругу о дверном глазке, но она всякий раз пожимала плечами и давала ясно понять, что в нем совершенно нет необходимости.

– Сто грамм, – послышался за дверью знакомый мужской голос.

– Какие еще сто грамм?

– Открой, это Денис.

Открыв замок дрожащими руками, я посмотрела на Дениса, словно на привидение, и укорила:

– Ты что, блин, пугаешь?

– А ты что, блин, пугаешься? – передразнил Денис.

– Чего тебе надо?

– Может, ты меня все-таки в квартиру пустишь?

– Заходи. – Я неохотно отступила от двери. – Ну, говори.

– Что говорить-то?

– Говори, зачем пришел.

– Да я как-то подумал…

– В два часа ночи?

– Что ты сегодня из-за меня попала в такую передрягу… Ты женщина. У тебя слабая психика. Я не должен был оставлять тебя одну…

– И что ты хочешь?

– Да ничего я не хочу, – не на шутку разозлился Денис. – То есть хочу принять твое предложение.

– Какое же?

– Ну, остаться у тебя переночевать…

– Это мы уже проехали, – пробурчала я пьяно, с трудом удерживаясь на ногах. Мне хотелось, чтобы Денис немедленно исчез, а я смогла бы побыстрее избавиться от трупа.

– Что проехали-то?

– Всё!

– Что всё?!

– Уже конечная остановка…

Денис внимательно всмотрелся в мое лицо и грозно сдвинул брови.

– Послушай, а ты когда так успела набраться?

– Тебе какая разница?

– Большая. Короче, я у тебя ночую.

– А меня ты спросил?

– А что тебя спрашивать-то? Ты полчаса назад аж на лестничную клетку босиком выбегала. Уговаривала меня остаться.

– Тебе показалось.

– Я тебе сейчас желудок промою, пьянь несчастная! – злобно произнес Денис и, резко отодвинув меня в сторону, направился в комнату. – Не переживай. Я тебя не трону. Я на полу лягу. А ты спи на кровати.

Открыв дверь в комнату, он попытался включить свет, но не смог, потому что выключатель находился за шкафом и был доступен только тем обитателям данной квартиры, которые знали потаенное местечко. Полоска яркого света, идущая из коридора, упала на труп, накрытый одеялом, и продемонстрировала его во всей красе… Уставившись на мужские ботинки, торчащие из-под одеяла, Денис дернулся и прошипел:

– Опа! Так у тебя уже ночуют! Прямо в ботинках. Это твой дебил из белого кабриолета?

– Сам ты дебил, – с трудом выдавила я и в ужасе схватилась за голову.

– Только я за порог, как ты уже мужика притащила. И когда только успела? Вот это сноровка! Извини, что помешал… – Зеленый от злости, Денис направился в прихожую, сказав на прощание: – Чао, красотка! Желаю здоровья в личной жизни!

Я поняла, что больше никогда в жизни его не увижу, а это значит, не увижу и три тысячи долларов! От бренди у меня сильно кружилась голова и темнело в глазах, да и силы иссякали с каждой секундой. В ужасе я бросилась за ним:

– Денис! Вернись! Мне нужна твоя помощь! Я всё объясню!

Денис уже успел спуститься на два лестничных пролета. Он поднял голову:

– Тебе требуется помощь?! Да ты, я смотрю, и групповухой не брезгуешь…

– Дурак! – Я понизила голос, боясь разбудить соседей. – Ты не должен уходить. Я в безвыходной ситуации.

– Это как?!

– Прости. Я не могу кричать на весь подъезд. Ты не можешь так просто оставить меня в беде…

– Иди к своему дебилу, проспись! – грубо оборвал меня Денис.

Я перегнулась через перила и пригрозила:

– Если ты сейчас не поднимешься, я брошусь вниз! Учти, я не шучу.

– Ты давай заканчивай пугать меня…

– А кто тебя пугает? Считаю до трех. Раз…

– Кончай валять дурака.

– Два…

– Не дури!

– Два с половиной… – Я наклонилась так сильно, что у меня закружилась голова. – Теряю равновесие! Я сейчас, ей-богу, свалюсь! Ну что же ты за такой гадкий тип?! Неужели в тебе вообще нет ни грамма сострадания? Два с четвертью…

– Вот дура ненормальная, – в сердцах бросил Денис и стал подниматься по лестнице.

Я отошла от перил и с улыбкой стала его поджидать. Колени у меня дрожали, а руки ходили ходуном. Да, нелегко кончать жизнь самоубийством… Денис прошел мимо меня в квартиру и подошел к трупу. Я закрыла за нами дверь и встала у него за спиной. Денис нагнулся и стащил одеяло.

– О господи…

– Прости… Я говорила правду, мне нужна помощь.

– Это кто?

– Я не знаю.