Лозоходец

Лин Айлин

Представлялось мне, как состаримся мы вместе с Дашей, разлетятся наши детки по своим семьям, будут к нам с внуками приходить. А может, кто и с нами жить останется? Тогда станем с женой нянчить малышню, балуя их по-стариковски.

Только зря я не принял во внимание угрозы Тукая, думал побесится и остынет. Мальчишки ему не нужны, просто гордыня взыграла.

После его визита прошло пару недель. Поздняя осень укрыла поля первым робким снежком, который сметал свирепый ветер. Тёмные тучи застили небо, скрывая от

нас солнце.

Дело шло уже к обеду, мы с отцом чистили хлев.

– Надо бы лошадушку нашу к Фёдору свести, – сказал старик, – подковы совсем износились. Заменить требуется.

– Так, чего откладывать, давай схожу, договорюсь.

– Ступай, мы тут с мальчишками закончим, – махнул отец.

Открыв калитку, я застыл на месте. К дому подъезжало несколько всадников в военной форме.

– Бугаев Егор? – спросил один из них спешившись.

– Он самый, – кивнул я, – а вы?

– Пройдёмте, – не представившись, военный подал знак остальным, и мужчины, не обращая внимания, на рассвирепевшего Алтая, что рвал цепь, хозяйской поступью прошли в дом.

Даша, месившая тесто, застыла, дети шмыгнули на печь. Забежал испуганный отец.

– В чём дело, потрудитесь объяснить, – заслонил я дорогу вошедшим.

– Молчать, – коротко бросил их главный, – нам сообщили, что вы незаконно наживаетесь на простых крестьянах, копаете и чистите колодцы, требуя взамен деньги и золото.

– А мы-то, по-вашему, кто? – развёл руками отец. – Те же крестьяне и есть. Сеем, пашем, всё, как у людей.

Командир отряда, грузный мужик с красным носом, презрительно глянул на старика:

– Запел «кулак», когда хвост прижали. Обыскать дом.

Трое, только и ждали команды, сорвались, точно цепные псы, обшаривая каждый уголок, выкидывая вещи из шкафа, роясь по сундукам.

Командир потребовал документы, получив желаемое, достал все мои «метрики», как называл их отец.

– Собирайтесь, отправитесь с нами.

– Но ведь всё это ложь? – удивился я, – никакого золота вы не отыщете, хоть всё переройте.

– Перероем, если надо будет, – жёстко бросил мужик, – вам полчаса на сборы.

Отец потемнел лицом, Дарья опустилась на лавку, не веря происходящему.

Старик сориентировался быстро, сказывался опыт прожитых лет. Он вынес мне самый тёплый тулуп, новые валенки. Спохватилась и Даша, подала толстые носки, стёганые ватные штаны. В узелок собрала несколько пар белья.

– Не положено, – заметив старания жены, сказал командир.

– Как же так? – растерялась она.

Один из солдат выхватил узелок из рук, тут же распотрошив.

– Егор Бугаев отправляется с нами, – сухо ответил командир, – его будут судить.

– Но ведь вы ничего не нашли, – растерянно заметила Даша, – разве так можно, ни за что человека судить?

На неё не обратили внимания. Командир поднялся.

– Заканчивайте тут, –

бросил он солдатам и вышел.

Я подошёл к жене:

– Не переживай, – вытирал с её щёк слёзы, – обещаю, я вернусь.

Дети, робко обойдя снующих по дому солдат, прильнули ко мне.

– Куда тебя, папка? – задрал голову Стёпка.

– Кабы я знал. Теперь вы тут на хозяйстве остаётесь, помогайте матери и деду.

Один из солдат грубо толкнул меня в спину:

– Пшёл!

В последний раз обняв жену и отца, я направился к выходу. Спорить со служивыми себе дороже, хоть и хотелось «засветить» по их наглым рожам. За воротами послышался какой-то шум.

– Вовремя, – поднялся с лавки командир, – за мной, – обернулся он ко мне, – и без глупостей.

За воротами стояла большая подвода в окружении солдат. Позади за ней плелись люди: мужчины и женщины с детьми. Телеги были гружёные их скарбом. По спине пробежал холодок. А ну как всю мою семью в ссылку отправят?

Я пристроился в конце колонны, под присмотром одноглазого солдата с безобразным шрамом на лице. Вояки, покончив с обыском, вышли на улицу.

– Трогай! – гаркнул командир и колонна двинулась вперёд.

Из домов высыпали соседи, выбежала Даша в одном платье. Лицо её было мокрым от слёз. В последний раз обернувшись, махнул ей на прощание рукой, за что тут же получил болезненный тычок в спину прикладом.

– Иди себе, контра, – процедил безглазый, – не то пристрелю на месте.

Никто из сельчан не решился подойти к нам, в глазах людей читался ужас, прийти могли за каждым. И никто не застрахован от доносов.

Глава 14

Дорога стелилась перед нами грязным полотном, свинцовые тучи стали будто ещё ниже. Словно само небо хмурилось, глядя на несчастных, обездоленных людей, лишившихся в одночасье и крова, и свободы.

Я незаметно рассматривал тех, кто шёл рядом. Видно, согнали народ издалека, все замученные, оголодавшие, со впалыми щеками, и потухшим взглядом. По левую сторону от меня шёл мужик в кургузом пиджачишке, ёжась на ветру от холода. Он поддерживал под руку старую женщину, наверное, мать. Та еле волочила ноги, за что её не раз материли солдаты, но бить не решались.

По другую сторону телеги шагала баба лет тридцати с грудным ребёнком на руках, за её юбку цеплялся мальчонка лет десяти, таща за ладошку пятилетнюю на вид девчушку. Та беспрестанно плакала, размазывая по лицу слёзы вместе с соплями.

– А этих-то за что? – невольно вырвалось у меня.

– Прекратить разговоры! – получил я очередной тычок в спину.

Мужик, шедший рядом, не поднимая головы, буркнул:

– Раскулачили, мужа ейного на месте расстреляли, а их выселили.

Люди едва волочили ноги, солдаты, сопровождавшие колонну верхом, матерились и подгоняли народ прикладами.