Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
– Потому что я твоя Смерть и мы связаны. Гораздо проще в таких обстоятельствах дружить, нежели враждовать. Твои слова. Да и чтобы ты мне сделала?
– Будучи смертной я сумела достигнуть поставленной цели: убить обращенного, а затем многократно закрепила достигнутый результат. Итак, что отделяет тебя от известного всем моим врагам итога? Ответ элементарно прост: я уже знаю, как могу избавиться от тебя; просто пока желание продолжать использовать тебя в своих интересах перевешивало внезапно возникающие побуждения убить тебя...
– Чего?
– он дернулся в её руках, шокированный контрастом тона и смысла её слов.
– Все вы...
– её улыбка была полна грусти и тоски, - одинаковые: не хотите знать правду,
– Ты...
– глаза Дагона замерцали неоном во Тьме, - ты ни капли не изменилась!
– Не хочешь слышать ответ, не спрашивай!
– Они обернулись на знакомый женский голос. Известная в одном Миру, как бесстыдно брошенная развратным Папой Борха мать троих его детей, прекрасная в прошлом, безумно популярная римская куртизанка Ванноца Катанея, а ныне достопочтенная Старейшина из Замка Серых Духов почтила их своим появлением. Лара и Дагон, резво отскочив друг от друга, повернулись к ней.
– Я догадывалась, что ваши отношения не такие враждебные, какими вы хотите представить их другим, но что все настолько мило и душевно, ну кто мог бы подумать?
– она откинула капюшон и Лара зажмурилась, невольно издав шипящий звук. На увядающую красоту той, что звалась её матерью, она могла смотреть часами, но теперь её "мать" выглядела, как Горгона из древних эпосов: ядовитые змеи вместо волос на голове, ослепительная красота лица и злоба, светящаяся омутом в неестественно зеленых глазах, и на такую Ванноцу смотреть было нелегко.
– С другой стороны, если бы меня спросили, кто способен подружиться с собственной смертью, то в первую очередь я подумала бы про тебя!
– Я тоже соскучилась по тебе, "мама".
– Душа "засветилась" от любви и ласки, испытываемой к собеседнице. Приблизилась к Старейшине и без тени сомнений и страха крепко обняла её, склонив голову той на плечо. Змеи зашипели и дико заметались вокруг "нахалки". Никто и никогда не смел приближаться к их Хозяйке на расстояние вытянутой руки, а тут такая беспардонность! Старейшина дернулась в её руках, будто не ожидала такой реакции.
– Пожалуйста, скажи, что ты на меня больше не сердишься! Не вынесу мысли, что ты все ещё обижена на меня!
– Ты...
– ясный взор Старейшины потемнел и маска безразличия пала с её лица. Воспоминания прошлого, их привязанность, поступки Креции до обращения растопили её показную холодность.
– Ты действительно не изменилась, дочь моя!
Все прошло хорошо?
– она повернулась к Дагону, тот кивнул, не желая разрушать "идиллию воссоединения" - Что ж, я довольна. Детка, нам с тобой пора идти...
Как зачарованный Дагон смотрел, как две женщины крепко обнялись и, дружески перешептываясь, не спеша направились к Замку Серых Духов. Можно подумать, сейчас сядут чаи распивать и сплетничать, кому удалось больше напакостить за то время, пока не виделись. Хотя, кто знает Крецию достаточно хорошо, никогда по доброй воле не сядет с ней чай пить. Бедная мертвая Мораг уже не подтвердит.
Криво усмехнувшись, он мотнул головой, словно сбросил с себя наваждение. Да, когда Креции было нужно, она без масла в любую щель пролезала. Зря он за неё переживал. Ухмылка стерлась с его лица, стоило ему обернуться и увидеть, что позади него стоит "тень Кэша". Он не был мертв, но и за простого бессмертного не походил. Пахло от него костром. В глазах плясали дьявольские огоньки:
– Ты ей подтвердил?
– тоскливый взгляд Кэша не отрывался от исчезающей во Тьме фигурки Креции. То, как эмоционально она жестикулировала, как радостно смеялась вместе со Старейшиной, как ласково звучал её родной голос и полное отсутствие скорби в поведении любимого человека пожирали его заживо. Как она может веселиться, если его старательно ею же созданный Мир катится к ад?
– Да. Ван... то есть Старейшина осталась довольна.
– Дагону тяжело было
– Ты выполнил свою часть сделки, теперь очередь Старейшины - выполнить свою.
– И ей можно доверять?
– покрасневшими от напряжения глазами Кэш буквально впился в Падшего. Дагон перевел дыхание, еле сдерживая себя:
– А тебе можно?
– С минуту мужчины хмуро сверлили друг друга взглядами. Дагон первым отвел взгляд: что же ему делать с этим полубезумным упрямцем?
– Проклятье, ты чуть все не испортил! Ты не должен был удерживать её!
– Я её все-таки отпустил, - голос Кэша надломился, он устало протер лицо руками - несмотря на то, что все внутри меня протестовало, я заставил себя отпустить её!
– Ты знаешь, ей в свое время повезло больше.
– Дагон не знал, как утешить вдовца и как отправить его обратно.
– Она не присутствовала в момент твоей смерти.
– Утешил, твою ж мать!
– Точнее, она неслась к тебе со всех ног, но опоздала. Поэтому у неё твоего выбора не было... только безрадостная данность.
– Я жду ответа от тебя.
– к каждым словом голос Кэша креп во гневе, смешанном с отчаяньем.
– Старейшина сдержит слово? Выполнит свою часть сделки или нет?
– Да.
– слишком быстро ответил Дагон, избегая смотреть на занимающуюся огнем тень Кэша. Этот парень должен вернуться в свой Мир.
– Тебе пора возвращаться.
– Точно?
– в голосе Кэша было столько неверия.
– Какие дашь гарантии?
"У жены научился?" - Дагон сердито глянул на наглеца.
– Лучше не провоцируй!
И растворился в воздухе, оставив безутешного мужчину во Тьме одного...
***
Они шли по темному лабиринту коридоров Замка Серых Духов, обнимаясь и наперебой со смехом напоминая друг другу о забавных моментах из прошлого:
– А помнишь, как ты спровоцировала Родриго отослать Фарнезе из дома? До сих пор не могу забыть выражение шока и гнева на её лице.
– Улыбка преобразила лицо Старейшины.
– Для тебя это была обычная пакость, для Борха очередное ?предательство, но для меня...
– глаза Ванноцы лучились счастьем, - это было единственным проявлением твоей "игры на моей стороне", дочь моя...
...внезапно рука Старейшины исчезла с её талии, все погрузилось во Тьму и холодный ветерок прошелся вокруг Лары, наглядно демонстрируя то, что она осталась одна. Затем со всех сторон включились прожекторы, ослепляя её и загоняя прямо... в центр Арены. Сакральное место, из которого пойманная Душа уже не могла выбраться... сама. Знакомое место. Именно тут её удерживали чуть более трех веков назад, пока шло цирковое шоу, которое в этом Миру получило название: "Милостивый суд над жестокой и беспощадной Лукрецией Борджиа". Если бы не его связывающие путы, вряд ли бы кто-нибудь из его участников этот суд пережил. Тогда они здорово её утомили, доведя число заседаний за сотню.
– ...все остальное время ты только и делала, что заставляла меня бояться за тебя, плакать от разочарования и злиться из-за того, что ты никого не слушаешь!
– Может, еще вспомнишь, как я посадила твоего Цезаря в клетке и забыла куда?
Злобное шипение змей стало для Лары лучшим из ответов: если кто из них и будет испытывать в общении бессильный гнев, стыд и боль, то это будет не она!
– О, ты не забыла!
– лютая ярость, загоревшаяся в глазах Старейшины, доставила ей истинное удовольствие. Играть на чужих нервах, испытывать их на прочность - её самое любимое занятие. И чем больше её жертва теряла контроль над собой и чем ярче проявляла эмоции, тем меньше жажда пожирала её изнутри.
– Думаешь я не знаю, что ты специально меняла расположение их камер, когда мы подбирались к моему сыну слишком близко? Скажи, как ты это делала, и я открою тайну, куда делось твое время, что ты должна была провести рядом с мужем до осени...