Лубянская империя НКВД. 1937–1939
Шрифт:
Бог мой, откуда отец набрался этой мудрости? Шпионскими делами он сроду не интересовался, от работы в контрразведывательном отделе категорически отказался, рискуя рассориться с Ежовым. Даже к детективам был вполне прохладен, благо в ту пору и публикаций на тему невидимого фронта (исключая однодневные шпионские агитки) почти не было, не в пример нынешнему изобилию.
Словом, я убежден, что все эти откровения по поводу советской разведки приведены не отцом по памяти, а написаны — оставим детали в стороне — под диктовку. Тогда под чью? Непосредственно следователю это «дополнение показаний» явно ни к чему.
Спрашивается, кому и зачем это нужно?
В качестве
Отсюда дискредитация советской разведки имеет целью обосновать последующие репрессии против уцелевших разведчиков, а также задним числом подтвердить мудрость Сталина, по чьему приказу ведомство Ежова уже успело истребить, надо думать, цвет нашей внешней разведки.
Итак — нужно Сталину. Но все же зачем? Разведчиков-то, казалось бы, можно и поберечь. Ведь в их работе, как нигде, важны тщательно налаженные связи, индивидуальный опыт.
Рационально, вернее, с точки зрения логики, ответить на поставленный вопрос, мне кажется, нельзя.
Да, Сталин прежде всего был политиком, который умел точно рассчитать каждый свой шаг, гибко и трезво реагировать на неожиданные ситуации. Ненавидя Троцкого, он, тем не менее, по случаю первой годовщины Октября выступил в печати с четко сформулированным панегириком тому, чьи действия «главным образом и в первую очередь» определили успех Октябрьского переворота. Десять лет спустя, уняв жажду крови, выслал Троцкого за рубеж вместо того, чтобы ликвидировать его: положение диктатора еще не было столь незыблемым, чтобы не бояться появления в руках противников такого сильного козыря, как убийство героя Октября. Смертельный удар ледорубом был нанесен, как известно, по прошествии еще десяти лет. Отец Народов умел ждать.
Что убийство одного или тысяч людей не было для Сталина ни в коей мере моральной проблемой, — этого, кажется, не отрицает ни один из серьезных исследователей. Такой подход дал возможность Сталину простейшим образом «решить вопрос» о судьбе многих тысяч польских офицеров, оказавшихся в советском плену после раздела Польши 1939 года: он приказал их уничтожить. Вместе с тем данный факт еще не позволяет судить об эмоциях, которые ощущал диктатор, подписывая расстрельный приказ. Никаких эмоций? Так не бывает.
Несправедливо рисовать Кобу бездушным калькулятором. При своем личном своеобразии он был живым человеком, и в качестве такового смело может быть назван душегубом. Всегда готовым к убийству, нацеленным на него, свирепствующим при каждом удобном случае, притом в масштабах, далеко выходящих за рамки какой бы то ни было целесообразности. Так волк, зверь хитрый и осмотрительный, проникая в овчарню, с огромным подъемом режет овец направо и налево.
Известная «подозрительность» Сталина есть всего лишь производная от его людофобии, а не наоборот. Не так-то глуп был «хозяин», чтобы искренне верить в измену Блюхера или шпионаж Бабеля.
Без гипотезы о людоедской натуре Сталина многие его акции объяснить, на мой взгляд, невозможно. Допустим, высшие командиры РККА уничтожались потому, что по опыту гражданской войны не могли не знать истинной цены полководческому «гению» генсека. Но зачем же распространять кровавый покос вплоть до командиров рот?
Большой террор 1937–1938 гг. превратил многомиллионный
Конечно, Николая Вавилова вождь и учитель ненавидел. Могло ли быть иначе, ведь рядом с этим великолепным академиком универсальный корифей науки чувствовал себя — не мог не чувствовать — полным ничтожеством, по крайней мере, как ученый. Куда как выгоднее вписывался в придворный интерьер пигмей Лысенко. И вот Вавилова приговаривают к смерти. Кто это сделал — трезвый политик, даже совершенно аморальный, или дорвавшийся до неограниченной власти душегуб?
В общем, не пожелал Сталин смягчить режим террора применительно к специалистам внешней разведки. Возможно, плохо знал цену их квалификации. Ничего удивительного. Например, по воспоминаниям маршала Василевского2 Сталин на первом этапе Отечественной войны полагал, что для работы в штабе следует выбирать таких офицеров, которые «не годятся на фронте». Кроме того, Сталин некоторым образом ставил себя выше фактов. Именно поэтому разведдонесения отсортировывались (а иногда и составлялись) в угодном вождю духе. Отсюда и то презрение, с которым Сталин отнесся к агентурным данным, где точно был указан день начала Отечественной войны.
Различные авторы едины в том, что сталинские репрессии нанесли советской внешней разведке колоссальный ущерб. Так, в предисловии к книге37 Т. Гладков пишет: «…было уничтожено до семидесяти процентов советских разведчиков как в центральном аппарате НКВД и Наркомате обороны СССР, так и работающих за кордоном, в том числе золотой элиты разведки — нелегалов». Автор19, касаясь разведслужбы НКВД, указывает: «В результате «чисток» в 30-х годах по советской разведывательной службе был нанесен сокрушительный удар: из 450 сотрудников (включая загранаппарат) было репрессировано 275 человек, то есть более половины личного состава\»
Отдел номер двенадцать
Начнем издалека. На показательном процессе 1938 г. (Бухарин и другие, в том числе Ягода и его личный секретарь Буланов) в ходе своих показаний «Буланов стал описывать специальную лабораторию по ядам, основанную будто бы Ягодой под его личным наблюдением. Буланов заявил, что Ягода «исключительно» интересовался ядами. Сейчас распространено мнение, что подобная лаборатория могла существовать на деле (до революции Ягода был фармацевтом)»20.
«Токсикологическая лаборатория была создана в 1921 году при Председателе Совнаркома В.И. Ленине… и именовалась «Специальным кабинетом»… Научно-исследовательские работы по тематике лаборатории проводились специалистами Института биохимии, возглавляемого академиком Бахом»19. Обратимся к показаниям отца от 31 мая 1939 г.
«В середине 1937 г… я был назначен начальником 12 отдела, т. е. отдела оперативной техники. В состав отдела по распоряжению Ежова были переданы некоторые отделения… в том числе специальная химическая лаборатория на Мещанской улице. До перехода… в состав 12-го отдела руководителями этой лаборатории были сотрудники НКВД… Серебрянский и Сыркин. Начальником лаборатории был назначен мною инженер-химик Осинкин…