Лучезарное Завтра
Шрифт:
— А что это за протоколы?
Часовой — использование электрочувствительных органов ЗЖКТРУ-54 для выявления электроактивных организмов и предупреждение о таковых носителя. Радиус действия уверенного обнаружения — десять метров.
“Спокойный сон” — дополнение к протоколу “Часовой”, выведение носителя из состояния сна. Также протокол “Спокойный сон” препятствует засыпанию в случае враждебной активности в радиусе обнаружения.
— Прин… стоп, — еле успел я остановить свой язык, точнее — мысли. — Энергопотребление
В рамках поддержания работы БАППХ ЭУМ-03, анализа и протоколирования — нулевые. Производится вывод имеющейся информации в сознание носителя.
— Так, тогда “Часовой” — точно принимается. Уточнения по “Спокойный сон”. Враждебная активность — каковы критерии срабатывания?
В ответ ассистент выдал мне простыню текста. Вчитался, понял что нафиг: критерии оценки подходят для мирного советского города, а никак не для текущих раскладов. Враг — отклонение от нормы на пять и более процентов. Да сейчас бабочки, причём мирные, вполне могут не на пять, а на все пятьдесят процентов отличаться! Это мне БАППХ просто заснуть не даст! Так что без “Спокойного сна”, конечно, неспокойно. Но если я спать не буду, то помру. И надёжнее, чем от “врагов” или врагов без кавычек.
— И дай-ка мне расчёты анализа, — подумав, попросил я. — Хоть примерно понимать буду, что и сколько мне жрать придётся.
До окончания анализа осталось 80 секунд. Запустить обратный отсчет?
— Не надо. Выдай информацию, как рассчитаешь, — отмыслил я.
И через полторы минуты вчитывался в новую простыню. И вот так — довольно сносно выходило. Жрать, конечно, надо до чёрта. Но не сутки напролёт этим заниматься. И с завидной регулярностью облучаться… это вообще убивает бредовостью! Но если не облучаться, то прибьёт не бредовостью.
Вот только очень мне не понравились названия белков, из десятков которых я узнал только пару, чистота веществ, да и часть химических соединений я только по названию и знал!
— Запрашиваю рекомендацию: как мне распознавать и узнавать вещества, их чистоту? Уточняю — техника для химического анализа высокой точности недоступна в обозримом будущем.
Принято. Анализирую… Анализ завершён. Носителю рекомендуется произвести химерную модификацию семиспиральных рецепторов дыхательных путей типа “Химанализатор”.
— А семиспиральные — это какие? — осторожно полюбопытствовал я.
Синонимы семиспиральных рецепторов: родопсиновые. Так же употребляется обозначение “обонятельные”, что в случае модификации “Химанализатор” не полностью соответствует описанию модификации.
— Это нюх, как у собаки выходит, — прикинул я. — А меня от запахов тошнить не начнёт?
Ответ отрицательный. Носитель, при модификации “Химанализатор”, не получает от неё обонятельной информации. Исключительно обработанные УСЧ данные в текстовом виде.
— Ну и хорошо, это умно сделали, — оценил я. — Энергии много жрёт?
Функционирование химерного импланта “Химанализатор” в активном режиме составляет 1,576 ккалорий\час. Поддержание жизнеспособности
— Немного совсем, — уже реально обрадовался я — меньше грамма белка выходит на час активного нюхачества. — А вещества для установки?
Дополнительных веществ для установки химерной модификации не требуется, организм носителя содержит их в достаточном количестве и достаточной чистоты.
— Ставь тогда, — подытожил я.
Принято. Процесс репликации химерного импланта “Химанализатор” начат. Уведомление носителя: в рамках протокола “экстренное выживание” не было сделано выбора. Выбор приоритетного развития “физические параметры” подтверждён. БАППХ ЭУМ-03 прерывает режим коммуникации с носителем.
И всё: потускневшие краски стали яркими, ну и текст пропал. Вот же сволочизм — мало мне было… да всего! А тут ещё и этот бионический идиот угробить норовит, чтоб его!
Эх, ладно. Надо до леса добраться, а там питаться со страшной силой. И придумать, как отдохнуть, женщина лёгкого поведения! А то такими темпами я же свихнусь к чертям, уже без шуток!
Разобрал скомканную и рваную палатку, собрал барахло. На застывающую слизь противной сколопендры просто плюнул — не до этого сейчас. Вооружился пистолетом и лопаткой и потопал к лесу. Торопился, но не слишком — мало ли, какие ещё сволочи и твари в округе водятся?
Впрочем, по дороге несколько расслабился: “Часовой” исправно работал, помечая этакими россыпями красных точек живность. При этом, она была редкой и явно драпала от меня. И, как мне кажется, от запаха сколопендры: явно же лютый хищник. Так что с фауной травянисто-мшистой равнины толком и не познакомился. И к лучшему, наверное.
А вот флора была интересной. Скорее низкорослые папоротники, чем трава. Довольно ароматные, раскидистые, множества оттенков зелёного, от почти синего до почти коричневого. Довольно красиво, вообще-то. И серебристый то ли мох, то ли лишайник, несмотря на вроде и неподходящее место, покрывал равнину. Папоротники пёрли фактически из него.
Ну а мне он именно помогал — пружинил под ногами, не мешая, а помогая бодрому маршу. И в итоге я начал веселеть. Не на курорте, конечно. И положение не радует. Но не плакать же? И план есть, надо его выполнять. А что дальше — по обстоятельствам посмотрим. Идём себе спокойно, проявляем бдительность, первыми не стреляем.
Так и дотопал, к закату, до леса. Точнее до его окрестностей, в сам лес я лезть дуром не стал. Неприятностей не случалось. “Химанализатор” активировался и, при волевом желании, радовал меня появлением таблички, под датчиком радиоактивного заражения.
Лес был невысоким — метров пятнадцать самые высокие деревья. Но очень густым, и начинался без предварительного подлеска, хотя подлесок, уже в нём самом, был густым и даже на вид непролазным. Деревья, низкие, пузатые и раскидистые, частью были знакомы фактурой коры — явно берёзовая или осиновая. А частью — ни черта не знакомы, какие-то непонятные. Чуть ли не с чешуёй на стволе. И натуральные лианы… Хотя, это, скорее, ползучая… малина, дошло до меня, когда я присмотрелся. Вьющаяся, с шипами, но малина. И вообще много всякого странного и непонятного. Но живность, по мере аккуратного приближения, разбегалась исправно. Хоть это радует.