Лучезарное Завтра
Шрифт:
— Нормально, это тоже работа, — пожала плечами Светлана Радужная с видом “ну не твоё это, товарищ Верхазов”.
Кстати да, я вот про “сексуальную рекреацию”, а вот компаньон-андроид, по логике, должен заботится о том, чтоб у компаньона-человека крыша на дежурстве в заполярье или пустоте не прохудилась. И сексуальная рекреация там, судя по всему не то что не основное, а даже не обязательное.
Там временем вобла Яковлевна вышла, с брезгливым лицом протянула мне табель, и, через
— Обход патруля санитарной службы через сорок минут. Не опаздывайте!
А потом снова закурила свою папиросу, благосклонно кивнув Светке.
— Курение вредит вашему здоровью, — пробормотал я под нос, тащимый Светкой под руку.
— Так, Жор, в технические уровни мы заходим с отрядом санитарной службы. Можно идти с ними, можно без. Выйти нам никто не мешает. За хвост крысы санитарная служба платит десять жоп.
— Это много или мало? — заинтересовался я. — Мне эти крысы не ради хвостов, просто интересно.
— Не знаю, — пожала плечами Светка, — Судя по всему — немного.
Дошли мы до небольшой металлической кабинки, где оказалась троица костюмах химзащиты, с наляпанными кусками покрышек поверх. И эти самые “Ловчие” у каждого, подивился я. Ничего себе снаряжение.
— Помогать не будем, — отрезал глухой голос из под шлема, в ответ на наше приветствие, — И вы, с вашим снаряжением, гробанётесь. Впрочем, дело ваше.
И замолчал, на пару моих вопросов и три остроумные шутки даже звука не издал. Зануда без чувства юмора и пессимист, определил я для себя.
Через пять минут подтопал ещё один тип в химзащите с покрышками, и пара фигур открыли стопор и стали приподнимать полутораметровый круглый люк.
— Спускайтесь за нами. Решите уйти — выход здесь, остальные люки на стопорах. Помогать не будем.
— Я и в первый раз услышал, — хмыкнул я.
Ответа мне не было, а санитарщики принялись спускаться в люк по металлической лесенке. Ну и мы со Светкой вслед за ними спустились. Перевесил поудобнее сапёрку и “гада”, чтоб под рукой были, огляделся.
Чисто металлический короб квадратного сечения, трубы и провода на метровой высоте. Трубы металлические, провода в металлической оплётке. Видимо, из за этих самых крыс. На полу пылюка и грязюка, не запредельная, но ощутимая. Освещение довольно тусклое, лампы-панели под потолком. Мрачновато, воняет чем-то химическим, но вполне терпимо.
И санитарщики деловито топают куда-то гуськом, по делам своим особым, нам со Светкой неизвестным.
— А мы, наверное, в другую сторону потопаем, — рассудил я. — Свет, а какие-то схемы коммуникаций, что-то такое есть?
— Яковлевна говорила, что мы с санитарщиками пойдём. Но что-то они радушия не проявляют, —
— Давай поищем. Не заблудимся, а уж с крысами, думаю, справимся, — заключил я.
Правда поход в противоположную от четвёрки сторону закончился через четыре минуты. Глухой металлической стеной, с красноречивой матерной надписью краской.
— На лбу у себя напиши, — пожелал я хулигану вслух. — Ладно, пойдём обратно.
— Пойдём. Стоп!
— Что такое? — обеспокоился я, полувытаскивая “гада”, до появления перекрестья прицела перед глазами.
— Смотри, — указала девушка на потолок.
Посмотрел я и присвистнул. Часть потолочных панелей не работало, добавляя сумрака, но я пробегал по ним взглядом, не акцентируясь. А тут Светка привлекла внимание к нерабочей панели. Прочнейший стеклопласт был не разбит, а именно прогрызен, топорщась на дырах неровными краями.
— Крысы, наверное, — оценил я. — Он же пулю держит, вот лютые твари.
— Видимо — да. Как-то мы слишком поспешно на техуровни спустились, надо бы было выяснить побольше.
— Ну, тебе вроде бы ничего не угрожает, — прикинул я.
— Мне — нет, а тебе — очень даже может!
— Свет, я комсомолец. Я не боюсь крыс.
— Ты такой героический, Жорик, — ехидствовала Светка, но закончила уже серьёзно, — Осторожнее надо идти, оглядываясь.
— Это да, — признал я.
Пошли обратно, аккуратно, оглядываясь. И на трубах и оплётках были путь и редкие, но повреждения. Царапины, точки-каверны, какие-то странные подтёки.
Но ни химанализатор, ни электроспектр не давали ничего, разве что было понятно, что большая часть проводов вдоль стен — под напряжением. Прошли спуск, топаем аккуратно дальше. Вообще, на нервы эти подземелья действуют. Не страшно, конечно, но стальной замусоренный полумрак был очень неуютным.
И тут впереди — движение. Я и Светка вскинули пистолеты, но тут же опустили — из-за поворота перекрёстка двигали санитарщики. Спиной вперёд, озадачился я.
А они прут жопами вперед. Мы отошли в сторону, пропуская, и видим такую картину: двое пятящихся мужиков тащат за руки и ноги третьего. Четвертый держит “ловчего” наготове, отступая последним.
И тащимый — весь в дырах. Точнее, его костюм химзащиты, в местах неприкрытых покрышечным материалом, изодран клочьями. И даже кровью вроде бы запачкан.
— Мы — уходим. Большое гнездо. Вам тоже советую уходить, — глухо и напряженно бросил прикрывающий, пятясь.
— Не собираемся мы уходить, — ответил я.
— Дело ваше, — пожал плечами отступающий, таким тоном, что заключительное слово “идиоты” прозвучало, хоть и без звука, — Люк замыкать не будем. Сутки. Потом — большая команда пойдёт, чистить гнездо. Может останки ваши похороним.