Лучезарный
Шрифт:
Турвон предпочел подстраховаться, не слишком надеясь на силу эмоций смертных, хотя Клавдий говорил с чувством и жаром отчаяния истинного сына Рэйма. Экс-наследник перечислял все обиды, нанесенные повелителем империи, и рисовал Юлия чудовищем, почище гидры Друзлта. Кровожадным, жестоким и мстительным.
К концу пламенной речи, законченной словами «Храмы забиты золотом!», солдаты ревели и колотили мечами о щиты.
— Но если вам мало моего слова, — продолжал надрываться Клавдий, стараясь перекричать гвалт. — Друзлт сам даст знак своего покровительства нам!
Префект запрокинул голову
Это было всего лишь темное облако. Оно осело на лорике и шлеме Клавдия, придав им благородный вороненый оттенок. Никакой пользы, кроме эстетического удовольствия от этого не было, но солдаты завопили от восторга, видя маленькое чудо.
«Как дети. Готовы бежать за красивой игрушкой, куда прикажут» — снисходительно подумал турвон и выпустил еще одну порцию «тумана», вычернившую рукояти мечей офицеров и простых солдат. Пусть ощутят и собственную причастность к магии Высшего, а также чувствуют постоянную подпитку боевым безумием, исходящим от оружия.
Турвон был уверен, что его магия рано или поздно сведет с ума большинство легионеров, но это его не интересовало.
— Вперед! — приказал Клавдий, указывая мечом на вершину ближайшего холма.
Первый жертвенник пал сразу. Воины ворвались, едва не снеся двери с петель. С воплями ярости зарубили жрецов. Те пытались защищаться, но озверевшая толпа, почувствовав запах первой смерти, располосовала их не хуже жертвенных рабов, вымещая многовековую ненависть к демонам и их человеческим слугам.
Дорожки для стока крови были полны, красная жидкость бурлила и шипела на горячих плитах вокруг алтаря, в воздухе повис густой, сладкий запах. Буллфер проглотил голодную слюну, и отвернулся от умирающего молодого послушника с распоротым животом. Сегодня все смерти — для Его Могущества Друзлта.
Клавдий, медленно перешагивая через тела и лужи крови, подошел к алтарю. В черных доспехах, освещенный красными факелами, он выглядел устрашающе. Легат вынул черный меч из ножен и вонзил его в центральный камень. Лезвие вошло в гранит легко, словно в комок сырой глины. В разные стороны от клинка черными молниями побежали трещины.
— Друзлт, тебе передаю силу и власть над этим местом. — Хрипло произнес Клавдий.
Из трещин на поверхность плеснулась черная вода. Потекла вниз, окатила ноги человека до колен. Камень зашатался, и его обломки, освобождая меч, провалились — утонули в круглом водоеме, новом жертвеннике нового владельца.
По-прежнему невидимый, Буллфер покинул обновленный храм и встал неподалеку, наблюдая, как легионеры растаскивают из бывшего владения Некроса утварь. Золотую посуду, украшенную рубинами. Драгоценные жреческие облачения. Ритуальные кинжалы… Клавдий вышел последним. Он выглядел так, будто обкурился галлюциногенных трав. Черные глаза сверкали на бледном лице, дыхание было затруднено, кожа на ногах и руках, там, где их лизнула вода Друзлта, казалась обожженной. Турвон «забыл» предупредить его, что прикосновение священной влаги алтаря повелителя Эллиды может быть весьма болезненно.
— Хватит! — Рявкнул легат на солдат, готовых
До вечера пало еще два храма, а Некрос так и не появился, чтобы наказать наглых захватчиков, действующих именем Друзлта.
Инквизитор не лгал, когда говорил, что у него и без того слишком много дел.
ГЛАВА 11
Чума
Юлий, смертный повелитель Рэйма, уже час в оцепенении сидел в своей любимой беседке, освещенной десятком светильников. Сладко пахли цветущие магнолии. В сумраке казалось, что их белые цветы плывут над головой императора. Он просматривал донесения и чувствовал, как по спине медленно стекают холодные капли пота.
— Некрос, — позвал юноша негромко. Не дождался ответа и повысил голос. — Некрос!!
Демон появился через несколько минут. Человеческая личина сидела на нем криво, из-под нее проглядывало истинное, перекошенное от бешенства, «лицо». Черная тога была измята.
Юлия не шокировал вид Хозяина. За свое не слишком долгое правление он успел сделать много такого, рядом с чем искаженная физиономия и помятая одежда — незаметный пустяк. Из ночи в ночь ему снились рэймляне, с которых он тянет силу для темного господина. Они представлялись не живыми людьми, а едва движущимися тенями. Пустыми скорлупками, в которых слабо тлеет огонек жизни. Не раз и не два на заседаниях сената или на пирах император начинал видеть оскаленные черепа вместо человеческих лиц. Его окружала смерть. Он сам был ее источником. И с этим приходилось смиряться.
— Что?! — рявкнул Высший вместо обычного приветствия. — Ты отвлекаешь меня от важных дел!
— Это я хотел спросить «что?!»! — Не менее свирепо отозвался Юлий, бросая свиток на стол. — Что происходит?! В Нижнем городе чума! Люди умирают один за другим! Ты хочешь извести весь Рэйм?!
— Чума? — переспросил Некрос удивленно и присел на стул. — Когда это началось?
— Ты спрашиваешь меня об этом? Второй день… И уже сотни умерших.
Хозяин запустил когти в черные кудри, усиленно соображая.
— Второй день? Но я не получаю энергию от смертей. Меня должно было залить силой. А я ничего не чувствую!
Он снова начал звереть, но Юлий не обращал на это внимания:
— Значит, ее получает кто-то другой! Я приказал закрыть ворота в Нижний город, однако зараза все равно распространяется. Люди просят у меня помощи, но врачей не хватает и…
— Стоп. — Высший ладонью припечатал донесения к столу. — Ты больше ничего не будешь делать. Я сам пойду туда. Посмотрю, что происходит.
Он поднялся и одним шагом переместился из Претикапия прямо на улицы трущоб.
Здесь воняло смертью, в прямом и переносном смысле. Тут и там горели жалкие дома бедноты. Красные языки огня мотались над крышами, и лениво ползли по черным головешкам. Под ногами шныряли крысы. Наглые, жирные, едва ли не ухмыляющиеся Некросу в лицо. Они рылись в отбросах, валяющихся на каждом углу, копошились под заборами.
На улочках лежали трупы. Люди падали в том месте, где их застала болезнь. Почерневшие лица, скрюченные тела, рты, разинутые в вечном крике. Зеленые мухи с гудением вились над ними.