Лучи восходящего солнца
Шрифт:
– Ты моя до конца ночи, — уверенно произношу я, ловя ее прерывистое дыхание.
– Хорошо, — отвечает черничка, тяжело дыша.
– Повтори, — приказываю. Не знаю зачем, но я хочу это услышать.
– Я твоя до конца… — Прерываю её поцелуем, и так эта фраза нравится мне даже больше.
Мы с черничкой лежим в нашем номере. Он раньше был мой, а теперь её, так что “наш”
Буквально две минуты назад я видел что-то неземное, черничка распадалась на моих глазах, и вновь становилось целой. Этот момент я вряд ли смогу когда-нибудь забыть.
– Скажи что-нибудь, — хриплю я, продолжая тяжело дышать.
– О, так теперь ты хочешь поговорить? — дерзит черничка, и я чувствую, как она беззвучно смеётся.
– Почему бы и нет. Могу я же узнать, кому подарил свой нежный цветок.
– Что? – она шлёпает меня ладошкой по животу и заливается смехом.
Это оргазм для моих ушей. Я готов попросить её записать свой смех на диктофон, чтобы поставить его на будильник. А вот на сообщения я выбрал другой рингтон…её протяжные звонкие стоны были бы идеальным вариантом.
– Ох, Даниил Егорович, тут вы перегнули, — произносит черничка сквозь смех.
– Как тебя зовут? – спрашиваю, становясь серьёзным. Мне так удобно звать её черничкой, что об имени я даже забыл.
– Ника. Но черничка мне тоже нравится, — хихикает Ника.
Чёрт, кажется, я успел назвать её пару раз в процессе этим прозвищем. Но я был не так уж и далеко от истины. Ника-черника.
– Что ж, приятно познакомиться, — целую её в макушку.
– Как вовремя, — Ника переворачивается на живот, упирается подбородком мне в грудь и подпирает руками щёки, заглядывая в глаза. — Не люблю разговаривать, не видя с кем, — объясняет, но я ни разу не против такого положения, смотреть на её личико одно удовольствие.
– Итак, Ника, расскажи мне…
– Только никаких личных вопросов, — перебивает. Перевожу взгляд на кольцо, и Ника тут же убирает эту руку вниз.
– Идёт, — быстро соглашаюсь и думаю, какой вопрос задать, чтобы вернуть ей игривое настроение. – Что ты подумала обо мне, когда увидела впервые?
– Что ты мудак, занявший мой номер, — черничка закатывает глаза, но тут же улыбается, закусывая нижнюю губу, — очень сексуальный и симпатичный мудак. – Начинаю смеяться, не чувствуя ни капли обиды из-за её слов. – А что подумал ты?
– Что ты стрёмная чудачка, — говорю вперемешку со смехом. Черничка
– Откуда взялась черничка?
– Не знаю. Ты чем-то напоминаешь эту ягодку, красивая, но я терпеть не могу её вкус, — отвечаю. Ника хмурит брови и дёргает рукой, чтобы всё-таки добраться до меня. Я целую, а затем нежно кусаю её запястье, заставляя захихикать. – Но ты очень вкусная, мне нравится.
Опрокидываю черничку на спину, нависая сверху, и приникаю к губам.
– Очень вкусная, — шепчу я, ещё раз целую и возвращаю нас в прежнее положение, только так чтобы я мог дотягиваться до её соблазнительного ротика. С этой девушкой мне одинаково нравится и разговаривать и заниматься… я чуть не подумал про слово на букву л… Чёрт, нет! Заниматься сексом, вот что я имел в виду. – Что ты делала последние два дня?
– Ты заметил, что меня не было? — спрашивает удивлённо, поднимая брови.
– Конечно, в мой затылок перестали втыкаться недовольные взгляды, — усмехаюсь, а она кривит губы, которые я тут же целую.
– Я работала над книгой. — Теперь моя очередь удивляться. – Да, да. Я писательница. Прилетела сюда, чтобы закончить свою работу, а то что-то концовка совсем не складывалась.
– О чём книга?
Ника усмехается, но по-доброму, и я сам понимаю, по взгляду этой очаровательной девушки, что писать она может только…
– О любви, — заканчивает черничка мою мысль.
– Банально, — протягиваю я.
– Любовь — это любовь. Она не может быть банальной, она всегда уникальна.
– И много ты знаешь о любви, маленькая умница? Просвети чёрствого дядю, что это такое?
– Нельзя это объяснить или дать определение, ты просто чувствуешь это и все, — её глаза горят волшебным огнём, а кожа, будто сияет изнутри. Ника точно знает, о чём говорит. Мне хочется хоть на секунду взглянуть на мир её глазами.
– Ты же писатель, придумай что-нибудь. С чем это можно сравнить? Я хочу понять.
– Ну… — взгляд мутнеет, и она смотрит будто на меня, но, на самом деле, сквозь меня. — Любовь – это, когда ты не можешь уйти не оглянувшись, когда одно воспоминание о человеке может причинить жуткую боль и привести в дикий восторг, когда ты перестаёшь быть самим собой и становишься кем-то другим, наполненным и опустошённым, прекрасным и ужасным, одновременно. Она выкручивает руки и дарит крылья… — Ника возвращается ко мне, и я стираю пару слезинок, скатившихся по щекам.