Лучик в академии
Шрифт:
Мы покинули столицу и полетели в сторону Акиры – портового города. Виона – удивительный мир, здесь природные краски яркие, насыщенные, заставляющие замирать сердце и смотреть, смотреть… Неужели это, моя родина? Она прекрасна! Глаза сентиментально увлажнились: «Ну почему я не художник? Взяла бы холст с красками, и творила бы, пока не упала без сил…» До жути захотелось танцевать, сложилась в мозгу целая композиция из танцевальных па…
Все бы хорошо, но портил впечатление лишь водитель телеги. Угрюмо хранивший молчание и неодобрительно косившийся в мою сторону. От воспоминания, как Аэль вырывает руку и уходит, щипало
Спустя три с половиной часа, когда я уже успела вздремнуть, налюбоваться пейзажами, небом и захотела есть, спросила:
– Долго нам еще лететь?
– Да! – резко ответили мне, отбив желание возобновлять разговор. Чем я ему не угодила?
В поместье прилетели в сумерках. Было жарко, во влажном воздухе витали ароматы океана и соли. Встречать меня вышли дворецкий лэро Элгибн, тут же подхвативший сумку с вещами, и дородная женщина внушительной комплекции, представившаяся моей компаньонкой на время каникул, госпожа Яссенда Гривет. У госпожи Яссенды был удивительный грудной голос, как у оперной певицы и темные волосы, убранные в пучок на затылке
– Пройдемте в дом, я провожу Вас в отведенные покои, - важно сказала дама.
– А где тетя Гвини? – спросила я.
– У леди Ортенц сейчас ужин, она принимает гостей. Чуть позже, когда приведете себя в порядок, сможете к ним присоединиться. Я помогу Вам выбрать туалет, а горничная сделает прическу.
Я кивнула, и мы пошли в дом. Хотя нет, не дом… здание скорее походило на шикарную испанскую виллу девятнадцатого века, такое же белое, двухэтажное, словно дворец в миниатюре.
Я вошла в просторные апартаменты на втором этаже, состоявшие из спальни, туалета, ванной, гардеробной, забитой одеждой и гостиной. Интерьер оформлен в ненавязчивой бело-голубой гамме, арочные окна украшены полупрозрачными бирюзовыми портьерами с ламбрекеном, на полу пушистые ковры в тон шторам, по таким даже ходить жалко. И почувствовала себя здесь не в своей тарелке. Нет - тут шикарно, но… зачем мне, деревенщине, такую роскошь?
– Госпожа Яссенда, зачем Вас ко мне приставили? – спросила я.
– Я Вам буду подсказывать, как поступают истинные леди в тех или иных ситуациях.
– Скажите, это будет сильно бестактно, если я поужинаю в комнате, сославшись на усталость с дороги, а с леди Ортенц поздороваюсь позже?
– Все бы оно ничего, но у меня особые указания лэри, надо чтобы Вы вышли к окончанию приема, Вас представят местной аристократии.
– Не понимаю, зачем мне это… - пробурчала я, отправляясь в ванную.
Через полтора часа я почтила своим присутствием светское общество. Обрядили меня в длинное струящееся платье без рукавов с обтягивающим лифом и широким поясом на талии, цвета старого золота, имевшее такой же приглушенный благородный блеск. Горничная у тети – высший класс, за десять минут, с помощью магии со мной такое сотворила - я себя в зеркале еле узнала! Наверное, ей хорошо платят, раз дипломированный маг работает прислугой. Хотя, а где еще работать бытовикам?
– Как войдете в бальный зал, к Вам подойдет леди Ортенц, возьмет за руку и представит гостям.
Дворецкий распахнул перед нами двустворчатые двери из темного дерева, и мы вошли в залу: высотой в два этажа, где вместо люстр, у потолка, плавали светящиеся шарики, даря ненавязчивый свет. По периметру зала расставлены столики а-ля фуршет без стульев с закусками и напитками. У стен стояли комфортные диваны, местное общество разбилось по кучкам, четыре парочки танцуют разновидность вальса, не на показ, а в свое удовольствие. Напротив, в другом конце залы подсвечивается сцена с оркестром из пяти музыкантов, а солисты - парень с девушкой исполняют протяжную песню по ролям, словно разговаривая друг с другом.
– Дорогая, вот и ты! – воскликнула тетя Гвини, поспешив ко мне, протягивая руки, чтобы обнять. Она была одета в фиолетовое платье чуть ниже колена, в сравнении с пышной юбкой талия Гвиневры смотрелась осиной.
Неожиданно, откуда-то сбоку меня подхватил на руки и закружил Эйранс:
– Ченси! Ченси приехала! Эйранси ждать Ченси!
– Я думала он немой, - услышала от стоящей недалеко пожилой эльфийки с вытянутым морщинистым лицом.
– Мне казалось, что у него в голове полный бардак, он же никого не замечает, - недоуменно пожала плечами ее собеседница, презрительно поджав и без того тонкие ввалившиеся губы. Тетя на мгновение изменилась в лице, но потом взяла себя в руки:
– Эйранси, отпусти кузину! Ты ее испугал, дорогой.
Я осмотрелась: на меня глядело не менее тридцати пар глаз, кто с усмешкой, кто с ожиданием зрелищ, кто с презрением, а кто и с ненавистью. Эйранс, наконец поставил меня на пол, но из объятий не выпустил.
– Эйранси хочет танцевать, пойдем, - сказал он, дергая за руку. Я чуть не упала.
– Подожди, Эйранси! Давай с тобой потом станцуем, когда гости уйдут.
Как ни странно, кузен понял и дергать за руку перестал.
– Уважаемые гости! Минуточку внимания! – громко сказала тетя, зал стих. – Хочу вам представить мою племянницу - Лученсию вэл Ортенц. Прошу быть благосклонными, она недавно вернулась на родину с Земли.
Из еле заметных в светлых стенах дверей, бойкой струйкой потянулись официанты с подносами и вскоре у каждого присутствующего в зале оказалось по бокалу игристого вина, включая меня и Эйранса.
– Предлагаю тост! – продолжила тетя, - за новую леди в нашей семье, за продолжение рода Ортенц!
– За новую леди Ортенц!
– За продолжение рода!
Гости выпили и продолжили общение. Я сделала вид, что пригубила и вернула бокал официанту. Тут раздался звон разбитых тарелок: сероволосый пожилой эльф сдернул скатерть со стола и потрясая ею заорал:
– Чтобы я пил за дочь этой мрази! У всех тут слишком короткая память! Ноги моей не будет в этом доме! – лицо почтенного эльфа побагровело. Бросив скатерть на пол и демонстративно вытерев об нее ноги, он покинул зал. За ним на цыпочках побежала его спутница, худенькая очаровательная блондинка в годах, с извиняющей улыбкой, - Ристаниэль, подлая тварь, сумел-таки продлить гнилой род! – послышался мужской голос уже из коридора.
– Дорогой, ну так же нельзя… девочка не виновата… – проблеяла блондинка.