Лучик в академии

Стрижова Ольга

Какое-то время мы стояли, обнимаясь. Объятия – чудная вещь. Ведь с тем, кто тебе неприятен, даже в голову не придет обниматься. А с тем, кого любишь – напротив. Теряешь представление о времени, важна каждая минута, секунда…

Мы снова шли, думая каждый о своем, иногда Аэль тихонько сжимал мою ладонь. Я любовалась им. Казалось бы - ерунда, но сколько в этом тихой радости!

Мне вдруг взгрустнулось:

— Знаешь, еще пару-тройку часов назад, мне было не до праздников. А сейчас, когда ты притащил меня сюда, настроение изменилось. Хорошо! — я задрала

голову вверх, засмотревшись на летающих в сумерках сычей, что, раскинув крылья, высматривают добычу. Жаль я не умею обращаться в птицу - вот, где истинная свобода!

— Луч, не думай о плохом. Обещаю, будет весело, — на ходу он приобнял меня за плечо.

— Догадываюсь, только это не решит мою проблему. Ты же понимаешь, о чём я? Помнишь, когда мы портанулись из пещеры?

— Конечно, — уныло проворчал вдруг Аэль, остановившись, — Как это можно забыть? Ведь тогда я узнал, что ты - невеста лорда Трасторна! Я чувствовал себя идиотом! Болваном, поверившим тебе снова! – последние слова он сказал с особой интонацией и отвернулся, пиная траву.

Я спрятала лицо в ладонях и покачала головой, вспоминая тот ужас:

— Не могу даже представить. Не знаю, что сделала бы, окажись я на твоем месте. Как ты это стерпел?

— А что еще оставалось делать? Не представляешь каким ослом я себе казался!

— И почему ты меня не послал, куда-подальше? — я обняла Аэля, спрятав лицо на его груди.

— Один раз я уже отказался от тебя, — ответил он сдавлено и обнял в ответ.

Какое-то время мы молча шли. Трава достигала мне до пояса. Я шла, касаясь трав ладонями.

— Одного не понял: зачем ты сама не рассказала? Мне пришлось угрожать вэр Обиа и Агарну, чтобы все узнать.

— Я хотела, только случая никак не представлялось. Надеюсь, этим типам не сильно досталось?

— А если и сильно, то что? Жалко тебе их? — он прищурился.

— Ни капли! — я засмеялась, — Наоборот! — став серьезной, добавила: — Прости, надо было сказать тебе первым.

— Давай будем разбираться с проблемами по мере их поступления. Для себя я уже всё решил, ещё когда над пропастью висел. Реши и ты для себя.

— Что значит: "Реши для себя?" Думаешь, все так просто? Я решу, и Трасторн от меня отвяжется? — мой романтический настрой вдруг стал стремительно таять.

— Ты разделишь со мной небо и землю? – спросил он вдруг, встав на одно колено.

Ему удалось застать меня врасплох. Я скосила глаза вбок, вверх, а потом на него:

— И что это значит: «Разделить небо и землю?»

— Просто определись, со мной ты или нет?

— Аэль, я давно определилась. Что это изменит? — я недоумевала к чему он клонит.

— Мы лучше поймем друг друга, договоримся, как будем действовать.

— У меня ощущение, что мы разговариваем на разных языках. Аэль, у меня большие проблемы! — разговор вдруг показался утомительным.

— Знаю я о твоих проблемах, успокойся. Сегодня повеселимся, а нервничать будем завтра! Скажи, ты разделишь со мной небо и землю?

Я вздохнула глубоко, сосчитала до десяти. Выдохнула

и задумалась, что он хочет этим мне сказать? Это что, какой-то обряд? И решилась – будь, то будет. Что я теряю?

— Я разделю с тобой небо и землю.

Он поднялся, взял меня за руку, поцеловал ладошку и глядя невозможно-синими глазами, произнес:

— Я принимаю твои обещания.

Я была заинтригована. Его слова словно пробудили что-то внутри моего тела. Предвкушение чего-то необыкновенного…возвращая утраченное настроение.

— Куда мы идем?

— Увидишь.

Чем дальше шли, тем больше деревьев встречалось на пути.

Вскоре я услышала ритмичную музыку, доносящуюся издалека. Мужские и женские голоса, смех.

— Что это? — я прислонила ладонь к уху.

— Праздник! — его лицо вдруг преобразилось. С тоскливой надеждой он смотрел вдаль, всматриваясь в шевелящиеся фигуры. А я поняла, что подобное выражение лица возникает у всех бродяг, вдруг вернувшихся домой. Может, когда я поеду навестить Маман, буду выглядеть также.

Мы подошли к поляне, окруженной камнями, вроде Стоунхенджа. Здесь было оживленно. Впервые мне довелось увидеть настоящих орков. В нашей академии их нет! Аэль единственный – и то, полукровка. Он совсем мало походил на жителей Сорнута, разве что клыками и ушами, которые располагаются на голове немного выше, чем у эльфов и людей. Орки рослые и широкие в кости. У их женщин тонкие талии и массивные бедра, лица скуластые, губы пухлые. Кожа цветом «кофе со сливками», словно у аборигенов Австралии. Лэро Тайгерин называл орков красивейшей расой. Может быть, может быть. Но на любителя.

Аэль поздоровался с каким-то молодым парнем, тоже пришедшим с девушкой. Ну как, поздоровался: они прыгнули навстречу друг другу, и ударились плечами. Я думала, Аэльверто отлетит, как воздушный шарик, при столкновении с этим громилой. Но нет. Любимый заорал:

— Джангхи! — раскинув руки в стороны.

— Гвидиорн! — заорал тот в ответ, повторяя жест.

«Вот ничего себе. Его тут как Гвидиорна знают». А потом вспомнила его имя – Аэльвертогвидиорн. «Ну, конечно!» Я стояла в сторонке, с интересом наблюдая за происходящим вокруг. Заметила молодую красивую девчонку, что бежала к Аэлю с открытой улыбкой, а когда заметила меня, встала столбом, развернулась и убежала. Он не смотрел в ее сторону.

Парни долго трясли друг другу руки, хлопали по плечам, что-то обсуждали. Я ничего не могла понять, так как не знала языка.

Свою спутницу Джангхи представил, как Лайохи, с ударением на последний слог. Аэль прижал руку к груди и слегка поклонился ей, а потом протянул руку мне и представил им:

— Маин Кэхоль, — я вопросительно взглянула на любимого. Он выпятил вперед грудь, расправил плечи, словно гордился… мною.

Парочка вылупилась на меня. Первым отмер Джангхи, поклонился также, как Аэль ранее. Что-то спросил. Аэль кивнул, подтверждая. А Лайохи все хлопала зелеными глазами и смотрела, не отрываясь. Потом они попрощались и присоединились к другой компании.