Лучник в чёрном
Шрифт:
— Ну так вот, — она дрожит и бледнеет, но переводит тему.
Она пересказывает услышанное, наблюдая за его реакцией.
— Но он же сам обещал помочь, — он словно сейчас заплачет от обиды, — Неужели они настолько самоуверенны?!
— Мать просто думает, что мы тупы! — бесится внутри Лана, но Деяну говорит. — Он хотел отвести от себя подозрения.
— Логично, — немного успокоился он, — но у нас все еще абсолютно нет доказательств.
— Придется все также просто следить за ними и внимательно прислушиваться. В конечном счете это должно
И она оказывается права. Когда Милана и Самбор едят вместе утром, Деян замечает служанку, слоняющуюся по кухне без дела. Это что-то невероятное! Она словно ждет подходящего момента, а потом быстро достает мешочек и высыпает что-то в еду.
Он не останавливает ее, а тем более не задает вопросов пока что. Хотя мысль о том, что это может быть яд не покидает. На следующий день он замечает все ту же служанку за тем же занятием, и в этот раз он ее не останавливает, но окликает. Ее внезапно начинает трясти, и она с перепугу бледнеет: она понимает, кто он.
— Что же ты не там, где надо работаешь, душенька? — он улыбается и щупает за щеку, она расслабляется.
— Я заплутала немного.
В следующие дни он так и будет с ней заигрывать, а она польщенная его вниманием будет смущенно улыбаться, пока он не спросит, убедившись в ее наивности:
— И что же за травки ты сыплешь князю? — нежно шепчет.
Реакция даже лучше, чем он рассчитывал. Девка падает на колени перед ним, руки заламывает в мольбе, и она начинает плакать.
— Я не хотела отравлять князя! Он сказал, что это не яд.
— Это и правда не яд, — нежно говорит Деян, садится рядом и обнимает за плечи.
— По судите сами, — от ее жеманства не осталось и следа, — семья у меня бедная, детей, голодных, маленьких, целая хата, а он заплатил хорошо.
Деян гладит ее по волосам, улыбается ласково.
— Кто же это был?
— А вы же его не убьете? — пугается девка.
— Нет, конечно. Разве я тебя обидел?
Она сильно трясет головой в знак отрицания.
— Конюх этот.
— Старший?! — снова удивляется.
— Нет, нет. Молоденький этот. Седой, который весь.
Он еще чуть-чуть посидел с этой девкой, утешил, а потом ушел. Он пообещал ей, что не она не останется без работы из-за этого, если будет слушаться его.
След опять привел к конюшне. Почему?
Деян находит старшего конюха и, как бы невзначай, спрашивает:
— Говорят, вы ведьму знаете хорошую.
— Вам зачем? — недовольно отвечает тот.
Конюх был мужчиной лет 40. Крепкий, высокий, широкий в плечах. Отпечаток старости едва коснулся его: волосы совсем немного поседели, а местами виднелись маленькие морщинки.
— Выручите по-отечески.
Тот вздыхает и описывает тот самый домик, в котором недавно они побывали.
— Только тихо. Мне самому по секрету рассказали.
— А кто рассказал?
— Да конюх этот молоденький, что седой весь.
— Спасибо большое!
Деян уходит и чувствует, как сильно он устал. Его била сильная дрожь и раньше, но
— Почему “молоденький”? — недоумевает Деян.
Издали он видит полностью седого мужчину, он сгребает сено для лошадей легкими движениями. Сейчас Деян не находит в себе силы поговорить, поэтому разворачивается и с трудом добирается до своих покоев. Он засыпает сразу, как только ложится на кровать, несмотря на солнце. Он спит глубоко и без сновидений.
Он просыпается уже от лучей солнца следующего дня, причем не робких утренних, а холодных, зимних, но по-дневному буйных.
— Самбор меня прибьет, — ужасается Деян.
Тем не менее он чувствует себя гораздо лучше после долгого сна, нежели от бабушкиных отваров. Его уже не бьет дрожь, и он спокойно держится на ногах, но он все еще слаб и постоянно мерзнет: выздоровление не заставит себя долго ждать.
Деян находит и Самбора, и княжну возле той дряхлой пристройки, где недавно нашла их Лана. Только теперь они поменялись местами. Самбор оборачивается на приближающиеся шаги.
— Ты можешь отдохнуть пару дней. И без тебя сможем справиться.
Деян вопросительно смотрит на княжну.
— Не суди девочку строго.
— Я не могла тебя найти и зашла к тебе в покои, — смущенно вмешалась Лана, — у тебя был сильный жар, и я сказала об этом князю.
Самбора попросил подойти один из рабочих: обновление пристройки шло полным ходом.
Княжна повернулась к Деяну и быстро зашептала:
— Ты мог бы, если не хочешь отдыхать, потратить время на поиски. Но все же попытайся поправиться.
— Мне уже лучше. И я напал на след.
— Судя по поведению матери, она себя тоже опаивает. Мне кажется, им нужен временный результат, поэтому они используют травы, а не заговор какой-нибудь, — осторожно предполагает Лана.
— Спасибо, — благодарит Деян вернувшегося князя.
— Но не больше трех дней, — улыбается Самбор.
Напрямик поговорить Деян не захотел, а применил все тот же старый проверенный способ: он выведывает все об этом конюхе, который и, правда, молоденький, даже младше Деяна. Но судьба окрасила его волосы в серебристый цвет слишком рано. Мать умерла, когда ему было 10 лет, оставив свору детей и только один из них мальчик. А через несколько лет заболел отец-колдун. Он долго мучился, очень мучился, а когда почувствовал приближение смерти, выгнал девочек из дома и позвал сына. Сын сел с ним рядом, отец хотел было уже передать дар сыну, но тот заупрямился. Отец кричал в муках, боль в теле была невыносимой. Крики были слышны на улице, так что дочери были в ужасе, а соседи боялись подойти к дому. К утру брат вышел уже весь седой, но дар не принял. Так он и стал кормильцем в 15 лет. Сестер постарше он выдал замуж с приданным, к счастью, собранным отцом. Так он выдает по очереди их до сих пор, но уже зарабатывая своим трудом приданое. Четыре младших еще с ним живут.