Лучник в чёрном

Heizvestnay

— И получить награду?

Женщина испуганно качает головой в знак отрицания.

— Я просто хочу вам помочь, — почти взмолилась она.

Лана задумалась: всю жизнь она жила под чьим-то руководством, но теперь у нее есть возможность изменить это. Пусть и такая скользкая, противная и вырывающаяся, словно рыба.

— Нет, не надо. Спасибо вам. Желаю вам счастья с мужем.

— Он будет вас все время бить так. Он со всеми так обращается, и его отец такой же, — волнуется женщина, и голос ее срывается.

— Бронислав издевался над вами? — в ответ женщина опускает глаза.

—

Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Да, — Лана улыбается, полная решимости, которой нельзя сопротивляться.

— Я принесу вам воды.

Лана скидывает покрывало, теперь она будет каждый раз смывать с себя его прикосновения и менять на новое платье старое. В конечном счете Брячислав предоставил Лану самой себе, но приходил каждый вечер. Он не всегда ее бил, а еще реже сильно по меркам Ланы. Но, когда такое случалось, он всегда ломал все на своем пути, рвал одежду и придавливал своим весом. По сравнению с другими девушками Брячислава, ей даже повезло. Неизвестно, что мешало Брячиславу измываться над ней также, как над другими его девушками. То ли ее красота, то ли ее грозный дядя. Зато у нее у нее всегда было много свободного времени в отличие от дома.

И Лана начала активно заниматься верховой ездой, чем удивила окружающих. Ни одна из наложниц или жен такого никогда не делала. Все отнеслись к этому совершенно по-разному. Конюхи, например, приятно удивились, а, узнав, что она еще и из лука стреляет, подарили ей собственноручно сделанный лук. Наложницы и жены по-женски охали, мол, ребенка лучше б родила. Но на самом деле они завидовали ей, а Лана их считала полными дурами.

Благодаря своим верховым поездкам Лана познакомилась со вторым сыном Бронислава и девятилетними близнецами.

Наложниц у Бронислава, а теперь и у его первенца было очень много (по мнению Ланы, конечно), поэтому и детей тоже вдоволь. Даже Брячислав успел обзавестись бастардами, которые все же не считались его преемника, поскольку рождены были вне брака. И, как оказалось, не все дети Бронислава были не контролируемые.

Ему было шестнадцать. Он был довольно робок, а с людьми и вовсе не любил водиться, исключением стали лишь его братья-близнецы, которые настолько общительны, что и его стену проломили. Так что теперь они чаще играли с ним или около его, чем с кем-либо еще. Впрочем, важным оказалась их любовь к “лошадкам”.

В один из скучных дней, когда прошло около месяца ее пребывания в новом доме, Лана забралась дальше обычного в лес. Но как же удивительно, что там оказались трое братьев.

Все трое сильно загорели, но вот глаза у близнецов были серо-голубые, а волосы платиново-русые, когда же у старшего глаза ярко-зеленые, а волосы цвета солнца прямо (наверняка в мать пошел).

Юноша широко распахнул глаза при виде девушки на лошади в лесу, и его мягкие губы изогнулись в легкой усмешке. Он был и красивее старшего брата, черты мягкие, немного женские, совершенно симметричные, передавая характер своего хозяина.

Лана ответила на улыбку.

— Думаю, нам надо познакомиться. Тем более что я наслышана о вас, княжич Святозар.

Он явно смутился и совсем позабыл ее имя, отчего еще и покраснел. Его смущала не ее красота и даже не то, что она девушка (все

одно, человек), нет. Он почувствовал, что они с ней в чем-то родственны.

— Меня Ланой зовут.

— Я знаю, — нотка обиды на себя проскользнула в голосе.

— Что вы делаете? — спрашивает Лана у близнецов, спешившись.

По именам их редко называли: их мать родная не всегда могла различить. Они были похожи не только внешне, но и характерами, что весьма редкое сочетание. Оба всегда веселые, общительные, открытые для всего мира. Они не боялись ничего: забирались на самые высокие ветки, дразнили взрослых, не пугаясь наказаний, передрались со всеми мальчишками в округе.

— Ставим силки на зайцев.

— И часто?

— Да, они легко попадаются.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает не злобно, но расстроенно нарушением их идиллии Святозар.

— Наслаждаюсь природой, как и вы.

— В такой глуши совсем одна?!

— Иногда хочется побыть в глуши, отдохнуть от людей.

— Поэтому вы сейчас с нами? — улыбается княжич.

— Но вы ведь и сами сбежали от людей.

— Лучше поехали назад.

Они говорили всего несколько минут, но были словно знакомы всю жизнь. Они были слишком похожи характерами, чтобы тратить время на поверхностное знакомство. Так что с этого дня они виделись каждый день, не заботясь о слухах. Впрочем, Брячислав в брате соперника не видел, считая его слабаком. А Лане и Святозару так было и лучше! Их никто не трогал, какое-то время спустя, подгадав хороший момент, Святозар спросил:

— Почему ты поехала с моим братом? Неужели он тебе так хорошо наврал?

— Он меня украл, — улыбнулась девушка.

— Я серьезно спрашивал, — возмутился. — Мне не надо лгать. Или ты мне до сих пор не доверяешь?

— Нет, просто мне все еще больно вспоминать о доме и близких.

— Извини.

— Но я расскажу тебе немного, — Лана собирается с мыслями. — Я влюбилась в одного мужчину.

— Серьезно?! — юноша смутился. — Это так странно для меня.

— Ничего. Но он беден и безроден. В общем, не подходящая для меня партия. К тому же друг моего дяди.

— И он сильно старше тебя?

— На двенадцать лет. Но эти годы не казались мне такой пропастью, как три года с Брячиславом. Но перед тем, как сбежать, я ему призналась.

— И что же он сказал?

— Чтоб я не говорила глупостей, — улыбнулась Лана болезненно, — это в его духе. Он хотел как лучше. Но я с обиды сказала, что, если Брячислав действительно захочет меня выкрасть, я не буду сопротивляться. Вот глупая!

— Глупо было сбегать с Брячиславом. Но признаться стоило. Почему именно Брячислав? Нельзя было кого лучше поискать?

— Моя любовь к власти сыграла злую шутку. Я надеялась, что смогу им управлять. Но он оказался слишком глупым и самовлюбленным даже для этого.

Их беседы служили для Ланы спасительным плотом, а в лесу рядом со Светозаром она чувствовала себя в полной безопасности. Но Лана понимала, что, если скоро не забеременеет, Брячислав совсем изведет ее. Она уже сильно похудела, волосы выпадали, а на теле основалось множество синяков, ведь он стал бить ее чаще. Лишь лицо оставалось не тронутым — слишком ценная красота, чтоб портить.