Лучшая песня
Шрифт:
– Нет. Я тебе там не нужна. Ты хотел легких отношений. Ты сам так сказал! Но это невозможно, если я буду жить в твоем доме.
Итан вздохнул, обошел машину, открыл дверцу и усадил Дорис на переднее сиденье.
– Пристегни ремень.
Он сел за руль и завел двигатель.
Миновав подъездную дорожку, они свернули налево и оказались на дороге, ведущей в Холл. Все это время Дорис смотрела в окно, пристально вглядываясь в каждую машину, проезжавшую мимо.
– Раньше здесь была
– Где?
– Здесь. Ты меня не слушаешь, Дорис.
– Я засмотрелась...
Взглянув на него, она снова перевела взгляд на поля, где паслись овцы, и вздохнула.
– Ты сказал, олений парк?
– Да.
– А куда все это подевалось?
– На протяжении нескольких веков, когда владельцы поместья нуждались в деньгах, что случалось довольно часто, они продавали часть земли, пока, в конце концов, не осталась только сама усадьба.
– Итан снял руку с руля и крепко сжал ее ладонь.
– Не сдавайся, Дорис, - мягко произнес он.
– Не буду.
Но сколько же это будет продолжаться! Всю жизнь?
– Твоя семья не будет против, если я у тебя останусь?
– Нет.
– Когда они вернутся?
– Через несколько дней.
Дорис вздохнула, глядя на приближавшийся Холл. С фасада он выглядел еще более запущенным, но, несмотря на это, было в нем что-то успокаивающее. Замок простоял здесь несколько веков, был свидетелем бунтов, гражданской войны. Он многое пережил и выстоял в лихолетье. Как символ терпения.
– Значит, это сюда девочкой забегала Моника?
– До сих пор забегает, - уточнил Итан.
– А я и не знала, - безразлично проговорила Дорис, - что она здесь выросла.
Странно. Они дружили так давно, а Моника даже не рассказывала, где прошло ее детство.
Машина проехала под аркой и остановилась около конюшни, где стоял трактор.
– Зачем тебе трактор?
– тихо спросила Дорис.
– Норман возит на нем дрова для камина. Использует его как вездеход, улыбнулся Итан.
– Норман - твой отчим?
– Да.
– Ты его любишь?
– Очень.
– Итан выключил двигатель и повернулся к ней, глядя на ее печальное лицо.
– Подумай о самом большом зле, которое может причинить тебе этот негодяй, - посоветовал он.
– А потом реши, как поступить в этом случае. Он трус, Дорис, а ты - нет.
– Меня поддерживает только злость на него.
– Значит, продолжай злиться.
– Но стоит мне подумать о том, что он ходил за мной по пятам, что он видел меня...
– Тогда не думай, - посоветовал он.
– Но все это так бессмысленно!
– Нет, тут есть тонкий расчет. Он причиняет тебе
– Я не понимаю, почему. Что я ему сделала?
– Может быть, никакой разумной причины и нет. Вероятно, ему по какой-то причине захотелось посильнее уязвить тебя. Это могла быть обида или навязчивая идея, а может, он просто психически больной. Ты сказала, что получала письма. Что в них было?
Дорис тяжело вздохнула, откинулась на сиденье и посмотрела на деревья.
– Как ты думаешь, он сейчас там?
– Может быть. Так что было в тех письмах?
– Что я - сука, которая заслуживает всего самого худшего... Да мало ли что еще!
– в отчаянии Дорис махнула рукой.
– В общем, одни оскорбления.
– Но там не было конкретных угроз?
– Нет, просто отдельные слова, вырезанные из газет. Иногда в них не было вообще никакого смысла. Только ненависть. Все, что он делает, дышит ненавистью. Это меня и пугает. Что я т могла сделать такого, чтобы кто-то меня так возненавидел? Ума не приложу...
Итан приподнял ее лицо и нежно поцеловал в губы.
– Только не начинай искать в чем-то свою вину. Вылезай из машины и пойдем в дом.
Собаки сидели точно в той же позе, в какой она застала их в прошлый раз, с тем же виноватым видом. Дорис невольно улыбнулась. Поставив коробку с продуктами на кухонный стол, она наклонилась, чтобы погладить их, а потом осмотрелась вокруг. Старая плита, сосновые стол и стулья, веселенькие занавески. Позднее апрельское солнце заглядывало в окна.
– Оставь коробку здесь. Пойдем, я покажу тебе мою комнату.
– Твою?
– удивленно переспросила Дорис, и Итан остановился, глядя на нее исподлобья.
– Ты предпочла бы спать отдельно? Дорис пожала плечами.
– Я не знаю. Твоей семье может не понравиться...
– Что я поселил у себя любовницу? Наоборот, я уверен, что они будут в восторге, - с непонятной усмешкой возразил он.
– Пойдем.
Дорис последовала за ним по широкой старинной лестнице. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, словно утратила способность самостоятельно принимать решения. Это было совсем не похоже на нее.
Итан провел ее в заднюю половину дома, мимо галереи портретов, и остановился перед старинной дубовой дверью в самом конце кот ридора. Загадочно улыбнувшись, он жестом фокусника распахнул ее. Дорис охнула. Перед ней была огромная комната размером с целую квартиру в современном доме. Посредине стояла огромная кровать под пологом из темно-красной парчи с золотыми кистями.
– Не останавливался ли здесь Карл Первый? Итан покачал головой, вошел в комнату и положил ее чемодан на кровать.