Лучшая подруга Мэри Сью
Шрифт:
— Значит, подаренный мною корсетик тебе таки пригодился?
Злата залилась краской при одном воспоминании о той мечте стриптизерши. Потом невольно представила себя, Ллевелиса и этот… корсет и не выдержала:
— Фу! Фу! Фу на тебя, Катька! — Девушка с нескрываемым отвращением на лице выдрала у Ллевелиса руку. — И на твой корсет фу! Как ты могла такое про меня подумать? Я и Ллевелис? Да никогда!
И с обиженным видом пошла в дом, не удостоив даже взглядом застывшего как соляной столб Ллевелиса. Ему казалось, что вроде у них появился контакт, и тут…
Вот кто тянул эту
Он повернулся, чтобы поставить зарвавшуюся блондинку на место, и остолбенел второй раз за несколько минут. Девушка, которая до этого момента поражала легкомысленностью своих слов и поступков, а в некоторые моменты и откровенной глупостью, смотрела на него тяжелым, давящим взглядом. А холода в нем хватило бы на заморозку небольшого континента. Катерина смотрела не как двадцатитрехлетняя человеческая девушка. Таким взглядом могут смотреть только те, кто разменял не одно тысячелетие.
— Надо же, какая я глупая. — Несмотря на тот же легкий, кукольный голосок, теперь в ее взгляде читалось предупреждение. — Все вам испортила. Не переживай, если ты захочешь завязать отношения с моей Златой, я обязательно вмешаюсь и помогу тебе. Как сейчас.
Катерина несколько раз моргнула, и ее взгляд снова стал прежним. Она вернулась к Байрону и страстно его поцеловала.
— Что-то я замерзла, — томно проворковала она.
— Я что-нибудь придумаю. — Байрон нехотя отстранился. — После того как поговорю со своим человеком.
— Какой ты у меня ответственный. — Катерина позволила Байрону провести себя в дом. Проходя мимо Ллевелиса, она кокетливо стрельнула глазками в его сторону. — Не стой тут, глупенький, замерзнешь!
И, рассмеявшись над своей шуткой, пошла дальше, оставив Ллевелиса гадать, действительно ли он видел то, что видел. Так и не придя к однозначному выводу, но решив, что к леди Кэт нужно повнимательнее присмотреться, он пошел в дом. Ему и самому было интересно посмотреть на профессионала, сумевшего отыскать Байрона здесь, в Гунари. Ведь этот город не был частью их первоначального маршрута, и наемника сюда загнали обстоятельства.
Когда он вошел, Байрон ждал его, прислонившись спиной к колонне и согнув одну ногу в колене. А Злата со скучающим видом рассматривала картину на стене.
— А где леди Кэт и Тео? — спросил немного удивившийся Ллевелис.
— Тео… — начал отвечать Байрон, но замялся, скосив глаза на Злату.
Ллевелис быстро понял, о чем речь:
— Нуждается в помощи? Очень мило со стороны леди Кэт прийти ему на выручку. Она справится?
— О да, — уверил его кейтар. — Пройдем в библиотеку?
— Да, — коротко ответил Ллевелис и попытался взять Злату за руку. Но девушка тут же отдернула ее.
Мужчине ничего не оставалось, кроме как молча пойти вперед, показывая дорогу остальным. Библиотека находилась на первом этаже, поэтому не прошло и минуты, как все трое, пройдя по просторному коридору, стены которого были увешаны портретами, оказались перед ее дверью. Ллевелис открыл дверь перед Златой, пропуская девушку вперед, и вошел следом. Последним вошел Байрон.
Это была почти круглая комната с очень высоким потолком. Но Злату поразили вовсе не размеры помещения. Вдоль стен
Злата смотрела на все это великолепие, как ребенок, впервые видящий снег или море. Столько книг, и все в одном месте. Сколько же лет понадобилось, чтобы все это собрать в одном месте? Сколько сил потрачено, и как нужно любить книги? Златослава обожала читать. Не с планшета или компьютера, нет. Она любила держать книгу в руках, чувствовать каждую страницу, чувствовать, как пахнет новый, свежекупленный томик. Или наоборот — держать в руках старинный фолиант, взятый в библиотеке, странички которого уже пожелтели от времени. Именно в таких изданиях чувствовалось дыхание истории. Хотя оставалась большая вероятность, что ничего в них не чувствовалось, а у Златы просто буйное воображение. Но каждый раз, беря в руки книгу, девушка будто чувствовала тепло, исходящее изнутри.
Златослава всегда мечтала о большой библиотеке. С каждой своей стипендии девушка старалась покупать хотя бы один томик в мягкой обложке, иногда книги ей дарили, но ей жизни не хватило бы собрать столько книг. Тем более — прочитать.
— Боже, какая красота! — не удержалась она и смутилась, когда мужчины, все трое, посмотрели на нее. — Ой!..
Этот возглас относился к незнакомцу, который по идее и был разведчиком, чьего донесения ждал Байрон. Он был высокий, статный, с правильными чертами лица и вполне мог пользоваться успехом у женщин, если бы не глаза, полностью лишенные зрачков и радужки. На Злату, если можно так выразиться, смотрели лишь белки. И это было странно, удивительно и ужасно одновременно. Этот человек, по всей видимости, был слеп от рождения.
— Я вас напугал? — Незнакомец тепло и приветливо улыбнулся. — Извините. Меня зовут Баскар. А вас?
Злате от его улыбки стало не по себе, и она отвела взгляд. Накатило смущение и чувство стыда за то, что бесцеремонно разглядывала беднягу. Как-то все это неправильно. Ладно, Катька и она попали в эту безумную игру случайно и не могут выбраться. Но что тут делать слепому? Да еще и играть в качестве разведчика? Может, он так пытается самоутвердиться? Чтобы не чувствовать себя калекой.
А Байрон и Ллевелис никак не отреагировали на его слепоту. Мужчины перекинулись между собою парой фраз, пока Златослава беседовала с Баскаром.
Девушка кашлянула и постаралась сказать как можно более ровным тоном:
— Меня зовут Златослава. Можно просто Злата.
— Очень приятно. — Он галантно поклонился.
«Какой воспитанный», — умилилась Злата.
Ллевелис присел на краешек небольшого стола, расположенного возле окна, а Байрон спросил:
— Что вам удалось узнать о враге, его планах и о продвижении на данный момент?
Слепой повернул голову в сторону Байрона. Одному богу известно, как он определил направление. Может, по запаху? Злата где-то читала, что если человек лишается одного из пяти основных чувств восприятия, то остальные четыре усиливаются. Видимо, это действительно так.