Лучше не будет

Престон Холли

Щурясь от солнца, Сайрин наблюдала за цепочкой воздушных пузырьков, появившейся на сверкающей водной глади. Она сидела на скале в небольшом гроте у той части острова, что была менее доступна курортникам. Здесь плеск моря и звон цикад не заглушаются музыкой или взрывами хохота, девственный песок не засорен брошенными жестянками и пустыми склянками из-под жидкости для загара.

Линия пузырьков вышла из ослепляющих солнечных отблесков. Сайрин слегка выпрямилась, заметив темный силуэт под растревоженной морской гладью. Она подняла ноги из

воды: не акула ли? Длинная темная тень под водой шла курсом прямо на ее скалу, и Сайрин замерла, не осмеливаясь прыгнуть в воду и уплыть, когда рядом неопознанное существо.

Идиотская паника улетучилась, как только Сайрин увидела поднимающуюся из глубины фигуру человека с аквалангом. А могучий разворот плеч, мелькнувших над водой, тут же подсказал точный ответ. Аквалангист посмотрел на Сайрин сквозь свои очки, быстро замигал глазами и снова ушел вглубь. Затем он вынырнул уже ближе, мягкая волна вынесла пловца на скалу. Кислородный баллон царапнул по камню, когда он снял маску.

Сайрин и аквалангист уставились друг на друга. Его почти синие глаза отразили морскую лазурь.

— Один из членов Совета директоров «Уорда», — произнес он, улыбнувшись. Солнце блеснуло на мокрых губах. — Во плоти.

Ее сердце бешено заколотилось.

— Стоун? Что вы здесь делаете? — глупо спросила она, прикрывая руками обнаженную грудь.

По выражению лица мужчины можно было понять, что ее попытка была предпринята слишком поздно.

— Сайрин — действительно сирена! — медленно произнес Стоун.

Сайрин никогда не нравилось ее имя. Надо же было так ее назвать — сиреной! Всегда хотелось, чтобы ее звали как-то более реально — например, Ирен… Но в устах Стоуна ее сказочное имя прозвучало вполне терпимо: он произносил его медленно, словно смакуя: так пробуют знатоки редкостное вино многолетней выдержки.

Должно быть, Сайрин перегрелась на солнце. Кожа горела от ожогов. Удастся ли ей соскользнуть в воду, не показав слишком многого? Не исключено. Но тогда придется опустить руки вниз, чтобы опереться о скалу и не ободрать кожу об острые выступы.

— Вы стоите перед дилеммой, — сказал Стоун, заметив ее метания.

— А вы могли бы смотреть в другую сторону!

— Думаю, что нет.

— Почему?

— Не хватит силы воли, — уныло пояснил Стоун. — Сирены лишают человека способности распоряжаться собой. Они заманивают беднягу на скалы своим коварным пением, а потом… Ну, вы же знаете, что происходило с их жертвами, не так ли?

Сайрин поморщилась, но ответила ровным голосом:

— Они погибали.

— То же происходит и с жертвами «Уорда», верно? — сухо сказал Стоун. — А вы — член этого семейства и к тому же еще Сирена — Сайрин. От подобного сочетания у любого мужчины душа уйдет в пятки.

— Не лучше ли вам в таком случае отправиться по своим делам дальше? — отрезала Сайрин.

— Сегодня я набрался смелости.

Ей удалось сползти со скалы, хотя она знала, что мужчина не спускает с нее глаз.

— Я думала,

вы уже увидели все, что хотели, — сказала она сердито.

— Мне тоже так показалось. — Он пронаблюдал за тем, как Сайрин бросилась наконец в воду, сверкнув обнаженным телом. — По-моему, сирены сначала любили поиграть со своими жертвами. — Стоун откровенно восхищался ею, и это одновременно злило молодую женщину и доставляло ей удовольствие. — Интересно, какую песню они пели, Сайрин? — Стоун состроил физиономию точь-в-точь как у древнего философа, задумавшегося над неразрешимой загадкой.

— Оставляю вас наедине с вашими пустыми разговорами, — ответила Сайрин, направляясь к более теплым слоям воды на отмели.

Затем она поспешила на берег, прикрылась полотенцем и обернулась на выходившего из воды Стоуна.

Резиновые костюмы аквалангистов безжалостны — малейший недостаток человеческого тела становится слишком явным, когда ты экипировался для подводного плавания. На Стоуне его черный, без всяких украшений и довольно откровенный костюм свидетельствовал, что у этого человека практически нет физических недостатков. Стройный, поджарый, длинноногий, он смотрелся почти идеально, насколько это возможно для человека в мокром черном костюме, шагающего с ластами на ногах подобно утенку.

Стоун плюхнулся на песок и снял свое снаряжение. Его мокрые волосы, похоже, были собраны в хвостик. Это возмутило бы ее дядюшек из Совета концерна и консервативных кузенов. Ведь для них подстриженный затылок — вернейший признак мужественности. Но вот Стоун провел рукой по волосам, отжимая воду, и его мускулы заиграли под кожей. И вообще в его движениях не было никакой изнеженности. Массивные часы для аквалангистов на запястье подчеркивали твердый рисунок его кисти. Играть с таким? Для этого потребовалась бы более отчаянная сирена.

Инстинкт подсказывал, что надо бежать, однако Стоун тут же последует за ней, а Сайрин не желала открывать, где разбила свой лагерь. Встретив отсвечивающий морской синевой взгляд, она убедилась: сомнений нет, он пойдет за ней.

— Я приехал сегодня. За обедом вас не видел.

Значит, Стоун предполагает, что она остановилась в курортном отеле на соседнем острове. Вот и хорошо! Сайрин пожала плечами:

— Я не хожу в ресторан.

— Диета? Вы не завели новых друзей? Все еще проводите отпуск в одиночку? Но вот ведь какое совпадение: я тут…

— Да уж, просто невероятно — вы появляетесь именно здесь и именно сейчас. — Про себя она добавила — и приплываете к той самой скале, где я нашла себе убежище.

— Вы считаете, я способен преследовать вас, мисс Уорд? — насмешливо улыбнулся Стоун с видом мужчины, которому незачем гоняться за женщинами. В самом деле, зачем ему это, если красавицы вроде Марджори сами вешаются ему на шею? А потом откуда он мог знать, куда направилась Сайрин?

— Мистер Стоун, а как вы можете позволить себе отправляться в отпуск, бросив свои важные дела?