Лучше только дома
Шрифт:
Через полчаса, когда я уже гадала, куда все подевались, вся троица вернулась, ухмыляясь от уха до уха и потрясая только что купленной плюшевой свиньей(!), брелоком в виде пингвина и банкой фасоли. Джей застенчиво потупился.
— Прости, не удержался. Обожаю баловать их.
Мое сердце ушло в пятки. Такими темпами деньги, которых должно хватить на весь отпуск, улетучатся за несколько дней.
— Смотри-ка, что у меня есть, — воодушевленно продолжал Джей. — Знаешь, куда надо бежать, когда приезжаешь отдыхать и останавливаешься в отеле? Искать дармовые сувениры в ванной! — объяснил он, пока я рылась в сумках и не понимала, куда провалился кетчуп.
— Ты о чем?
Просияв, Джей сунул мне под нос пакет, который откуда-то принес.
— Вот и наши сувениры. Мы нашли их в душевой.
— Даже не вздумай! Люди сразу узнают свои вещи, и потом, я не хочу пользоваться чужой мочалкой. Отнеси их обратно, — возмущенно приказала я. — А в душевой здесь ничего?
— Ну, знаешь… пованивает. Но мыться можно. Смотрела «Скверных девчонок»? Так вот образец для местной душевой — тюремная. Лично я выбрал бы кафель другого цвета: коричневый выглядит двусмысленно.
— Мам, есть хочу! — заявила Дейзи, перевоплощаясь в щенка-толстячка из «101далматинца». Все взгромоздились на стулья или пристроились на ковриках. Я уже была готова подать на стол сосиски, когда сообразила, что забыла тарелки и приборы. В ход пошли кастрюли, крышки от кастрюль, пальцы и мой удобный перочинный нож. Сделка с «Федерал Экспресс» уже начинала казаться мне на редкость выгодной. А мысль оставить ключи от дома соседям — тем более.
До заката оставалось всего несколько минут, когда я твердо решила сходить к морю. Меня поддержали все, но Дейзи споткнулась и кубарем скатилась по самой пологой из крутых троп, ведущих на берег. Когда мы наконец выпутались из колючих кустов ежевики и снова вышли на простор, то увидели, что тропа ведет в живописную бухточку с песчаным пляжем в окружении пологих холмов, а вдалеке, среди полей, виднеются фермы. Тучи-барашки стремительно неслись по небу; похоже, ветер прогнал дождь. Едва очутившись на пляже, девчонки припустили бегом, широко раскинув руки и подставив лица ветру, а потом кинулись собирать камешки и ракушки. Глядя, как волны бьются о берег, я сделала глубокий вдох и почувствовала, как тревоги последних месяцев отступают, покидают меня. Мне наконец-то удалось распрямить спину и опустить ссутуленные плечи на добрых пять дюймов.
— Вот так-то лучше, — пробормотала я себе под нос. Джей улыбнулся и обнял меня.
Мы с детьми устроили охоту за самыми красивыми ракушками, а я попутно объяснила Матильде: если приложить к уху большую витую раковину, услышишь шум моря. Во взгляде моей старшей дочери промелькнула растерянность.
— Но море же здесь, рядом. Я и так его слышу, без всякой раковины.
— Это тебе, Дот, — объявил подошедший Джей и протянул мне бледно-желтый камешек, гладко окатанный морем. Он мог бы показаться совсем обычным, если бы не крохотная сквозная дырочка в середине. — Говорят, такие камни приносят удачу, — добавил Джей.
Я поцеловала его и уложила талисман поглубже в карман.
Как жаль, что тебя нет с нами, Бет! Уже не помню, когда мы с тобой в последний раз выбирались на прогулку. Дети, мужья, работа, болезнь — вечно нам что-нибудь мешало, мы давно отдалились друг от друга. А в юности мы созванивались каждый день, иногда не по одному разу. Помню, как Делисса ужасалась нашим счетам за телефон и твердила: «Вы же целыми днями вместе в школе. Неужели там вы не наговорились?»
По-моему, с человеком, с которым близко знаком, начинаешь общаться в телеграфном стиле: полное взаимопонимание не требует пространных объяснений. И кому-то другому звонить совершенно бессмысленно, потому что тогда придется выкладывать всю историю насущного вопроса. А какой у тебя сегодня насущный вопрос? Видишь, я понятия не имею, что тебя тревожит или радует. Могу догадаться, конечно, но это уже не то. А если бы ты приехала к нам на несколько дней, мы возродили бы прежнюю дружбу. Надо попытаться организовать
Свежий воздух, бегство от крылатых насекомых и неизбежно сопряженный с этим стресс так измотали детей, что они были готовы лечь спать пораньше, да еще впервые в жизни провести ночь в палатке. Мы решили оборудовать спальню в глубине палатки и спать в одной куче, по крайней мере первые несколько ночей. Джей прочел по сказке каждому чаду: Дейзи — необычно игривую версию «Пипо», Матильде — до тошноты благопристойную «Элоизу». Дети забрались в спальные мешки. Я подползла, чтобы поцеловать обеих перед сном. У нас сложился целый ритуал вечернего целования, который показался бы стороннему наблюдателю до омерзения слащавым, а меня почему-то умиляет. Мы начинаем с «поцелуя бабочки» (щекочем ресницами щеку), продолжаем эскимосским поцелуем (тремся носами, только не при насморке) и в качестве кульминации осыпаем друг друга «поцелуями фей» (подрагивающими губами). Мы уже близились к финалу, когда Дейзи вдруг спросила:
— А мое деяло?
Искать одеяло было бесполезно. Я точно знала, где оно находится, мысленным взором видела его у подножия лестницы, куда бросила, чтобы потом не бегать за ним наверх. И я в очередной раз почувствовала себя плохой матерью.
Совесть грызла меня почем зря: если я что-то и была обязана взять, так это одеяло Дейзи. Заменить его невозможно. Без своего любимого одеяла Дейзи не заснула еще ни разу в жизни. Они неразлучны, как Пол и Линда Маккартни (за исключением тех нескольких дней, которые он проторчал в японской тюрьме из-за наркотиков). Дейзи уже начинала всхлипывать, так что становилось ясно: Корнуолл для нее — все равно что японская кутузка для Пола. Утром все-таки пришлось прибегнуть к помощи «Федерал Экспресс». Но прежде — созвониться с соседями, передать им список забытых вещей и попросить упаковать их. Не понимаю, как меня угораздило, а ведь я считала себя организованной путешественницей. Чтобы успокоить Дейзи, понадобилось несколько часов. Наконец она заползла ко мне в спальник, и мы промучились в тесном мешке всю ночь, вдобавок среди ночи я проснулась и поняла, что забыла снять лифчик и трусики.
На следующее утро Джей с девчонками отправился за льдом и молоком к завтраку, а я попыталась навести в палатке порядок. Я как раз разгребала завалы в «прачечной», пытаясь отделить грязную одежду от условно чистой, когда они вернулись — с двумя майками с надписью «Я люблю Корнуолл», журналом «Между нами, девочками» и льдом, но без молока.
— Джей! — вспылила я.
— Прости, но они пристали как с ножом к горлу, и я испугался истерики. Ты же знаешь, как громко и настойчиво они умеют кричать. Хочешь, сходи с ними сама и убедись.
На второе утро Дейзи разыскала свисток «Нексус» и подняла на ноги весь лагерь собственными вариациями на тему утренней побудки. Популярности среди аборигенов это нам не прибавило. Я надолго запомню заспанные лица, выглядывающие из палаток в половине шестого утра. На этот раз идти в магазин пришлось мне. Я дождалась, когда девчонки займутся поисками ранней ежевики в кустах за палаткой, и попыталась улизнуть, но бдительная Матильда мгновенно отреагировала:
— А ты куда, мамочка?
Отпираться было бесполезно, поэтому дочери составили мне компанию, и через каких-нибудь несколько минут мне пришлось смириться с поражением. К палатке мы вернулись с газировкой, двумя парами ярко-розовых резиновых купальных тапочек и фломастерами, которые я попыталась спрятать от Джея. Я в отчаянии. Хорошо еще, Алекс не видит, как мы транжирим его деньги. Уверяю тебя, детям здесь нравится. Надеюсь, мы еще свяжемся, пока ты не уехала отдыхать. Как всегда, мысленно я с тобой.
Кому: Алексу, Alex@himindoors.com