Лучшее эфирное время

Коллинз Джоан

«Нудный старый шут», – думала сейчас о нем малышка. С трудом даже поднял свою штуку, не говоря уже о том, чтобы трахнуть как следует. Дядя Фред был намного лучше.»

Она с трудом натянула черные кружевные колготки, зеленые носки с люрексом и, пробормотав что-то насчет того, что опаздывает в школу, упорхнула.

Джош вздохнул с облегчением. Теперь надо спланировать свой день. Встретиться с прессой, затем с актерами на репетиции, обсудить отклики на вчерашнее выступление. О, Боже, отклики. Как ему не хотелось говорить об этом. Вчера при исполнении заключительной баллады он заметил нескончаемый ручеек зрителей у выхода из зала.

Когда упал занавес, аплодисменты были совсем жидкими. Режиссер программы из кожи вон лез, чтобы выжать два поднятия занавеса и вызова актера на бис.

После вчерашнего концерта к Джошу на приеме пристал гнусного вида журналист из какой-то бульварной газетенки. Джош, зная силу прессы, всегда старался завоевать ее расположение. Сейчас ему это было просто необходимо, если хотел успеха своему шоу, но в глубине души Джош всегда с отвращением относился к этой братии. «Может, эта рептилия сможет сослужить мне службу», – подумал он. Джош рисовался перед ней целых четыре минуты, прежде чем «рептилия» задала такой ставший привычным для Джоша вопрос, которого он так опасался.

– Итак, какая же Хлоя в действительности? – Джош притворился, что не расслышал. Газетчик не унимался. – Вы были женаты на ней больше десяти лет – она действительно похожа на Миранду?

Хлоя. Эта женщина губила его жизнь своими чертовыми сериями и своей славой «героини за сорок». Думается, что сегодня она кумир. Выставляет свое тело в этих журналах, мелет чепуху о том, что женщины после сорока такие же сексуальные, как и двадцатилетние. Ересь. Откуда она может знать? Она же не мужчина. Молодая, здоровая плоть – вот что интересует большинство мужчин. Они ошибались, эти феминистки со своими призывами: «Посмотрите на нас, нам за сорок, а мы прекрасны!» Неужели они не знают, неужели не понимает этого Хлоя, что сорок – это уже далеко не то?

Ему самому за сорок, но это нормально, он – мужчина. Но повсюду лезли эти сучки со своими диетами и упражнениями, «горячими» дисками и кассовыми рекордами. Тина – черт бы ее побрал – Тернер, Джейн – туда же и ее – Фонда. И вот теперь Хлоя.

Словно с очередным оскорблением ему явилась она лишь вчера на первой странице «Дейли миррор» с «настоящим мужчиной» Луисом Мендозой.

«Самые знойные «мыльные» любовники», – визжал заголовок, и статья смаковала мельчайшие подробности их страстных любовных сцен и колдовское очарование этой пары.

«Впервые со времен Петруччио и Катарины на экране столь волнующая парочка», – распускал слюни автор заметки.

«Луис Мендоза – самый сексуальный, самый горячий герой телеэкрана со времен Тома Селлека. Кинокомпании уже стоят в очереди с предложениями контрактов для него. Америка у его ног, и все благодаря «Саге» и горячей смеси Луиса и Хлои».

Джош горько улыбнулся, стараясь не показать своей ревности перед этой журналистской рептилией.

– О, Хлоя… Да… Прекрасна… Она молодчина. Заслуживает успеха. Да, конечно. Я рад за нее.

Черт. Слова, которые он произносил уже в который раз, застревали в горле, и ему пришлось извиниться и удалиться в туалет, чтобы понюхать порошок.

Салли с тревогой следила за ним. Он был слишком бледен. Шоу проходили неважно. Она видела реакцию публики.

Бедный старый отец. Она пыталась подбодрить его – так, как он любил, и посмотрела

по сторонам, наткнувшись взглядом на крохотную рыжеволосую девочку, которая с восхищением глазела вслед уходящему Джошу. Салли подошла к ней.

– Хочешь встретиться с ним? – непринужденно спросила она.

– О, еще бы! – взвизгнула девчонка.

Салли легко угадывала желания отца, хотя слово «спасибо» в последнее время совсем исчезло из его лексикона. Но Джош все равно должен был отметить трепетную заботу Салли о нем, думала дочь.

Джош, довольный уходом девочки и подбодренный кокаином, оделся и отправился на обед с участием прессы в отеле «Метрополь».

Какая-то ведьма с Флит-стрит, с пера которой явно сочилась злоба, притворно уделила Джошу пристальное внимание. Но ее интерес неизбежно сводился к Хлое. Заученные ответы легко соскальзывали с языка Джоша, хотя ему и было очень обидно. Когда-нибудь перестанут они терзать его своими вопросами о Хлое?

– Папа, телефон. – Рядом возникла Салли, уводя его с собой.

Журналистка казалась удовлетворенной. Она получила то, что хотела. Остальное додумает сама. Ей всегда удавалось это. Потому-то ее и прозвали «Барракуда Флит-стрит».

Впрочем, ее рассказ был написан еще до этой встречи с Джошем. И назывался он «Погасшая звезда».

«Когда-то он был суперзвездой Америки и всего мира. Сейчас же он влачит жалкое существование, подвизаясь на подмостках провинциальных театров Британии. Джошуа Браун, некогда кумир миллионов, теперь конченый человек – человек поломанной судьбы и несбывшихся мечтаний. Его бывшая жена, красавица Хлоя Кэррьер, стала звездой первой величины американского телевидения, в то время как Джош едва сводит концы с концами, гастролируя с посредственными мюзиклами».

Статья продолжалась в том же ключе. Это был ураганный материал. Публика обожает такие истории – о бедности и богатстве, о восхождении из низов к вершинам славы, но еще больше публика любит, когда все возвращается на круги своя и поднявшийся к роскоши стремительно катится вниз. Джош как раз был из этого числа; его пьянство и наркотики, тюремные злоключения, скандалы, похождения с малолетками – все это очень колоритно. И публика просто жаждала видеть, как он расшибет себе физиономию.

«Барракуда» припасла и соответствующие фотографии, которые должны были дополнить ее рассказ. Вот Джош в шестьдесят пятом, белозубый, с непослушными черными кудрями, в атласных брюках; микрофон зажат в руке, словно член; улыбка сексуальная, самодовольная; и рядом с этим фото – совсем недавнее, Джош, закутанный в пальто и шарф, бледное лицо, седоватые волосы, очки, сквозь которые он с подозрением оглядывается на камеру, щелкнувшую вспышкой, на руке виснет девчонка, которая по возрасту явно годится ему в дочери. Две фотографии – до и после. Как низко пал кумир! Смотрите, все вы, читатели!

Две прелестные фотографии Хлои. Хлоя в шестьдесят втором – широко открытые глаза, невинный взгляд, черные волосы аккуратно подстрижены, скромная мини-юбка, гольфы. И Хлоя сейчас – в расшитом бисером платье от Рудольфо, с белой лисой на плечах, в бриллиантах, соблазнительно раскинулась в атласном кресле, искусно загримированное лицо, взгляд женщины, знающей себе цену и преуспевающей.

Подобрано отлично. Журналистка была довольна своей работой. Джош ей в любом случае никогда не нравился. Очень уж заносчив. Пожал то, что посеял.