Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Шрифт:
— Простите. Мне потребуется несколько минут, чтобы прийти в себя.
— Может, пешая прогулка пойдет вам на пользу? — поинтересовался мой друг. Я выразил согласие, будучи уверенным в том, что если я не буду двигаться, то немедленно закричу.
— Итак, на запад, — произнес мой друг, указывая на мрачную башню дворца, и мы отправились в путь.
— Выходит, — повторил мой друг спустя какое-то время, — вам никогда ранее не приходилось сталкиваться лицом к лицу с венценосными особами Европы?
— Нет.
— Я с полной определенностью могу сказать, что еще
— Мой дорогой друг, что наводит вас на подобную мысль?..
В ответ он указал на черную карету, остановившуюся в пятидесяти ярдах от нас. Человек в пальто и высокой черной шляпе ожидал в полном молчании, распахнув дверь, на которой золотом был нарисован герб, знакомый с детства каждому жителю Альбиона.
— Бывают приглашения, когда никто не вправе отвечать отказом, — произнес мой друг.
Он снял шляпу и передал ее лакею, мне показалось, он даже улыбнулся, забираясь в похожее на коробок внутреннее пространство кареты, и с удобством расположился на кожаных подушках. Пока мы ехали во дворец, я попытался заговорить, но мой друг поднес палец к губам. Затем он закрыл глаза и погрузился в размышления. Тем временем я пытался вспомнить все, что мне известно о королевских домах Германии, но, кроме очевидного факта — супруг королевы, принц Альберт, был немцем, — ничего не приходило в голову: мои познания оказались весьма скудны.
Я запустил руку в карман и достал пригоршню монет — коричневых и серебряных, почерневших и позеленевших от патины, стал разглядывать портрет королевы, отчеканенный на каждой из них. Прилив гордого патриотизма, перемежавшегося с благоговейным ужасом, накрыл меня с головой. Я пытался убедить себя в том, что военному человеку чужд страх, я помню время, когда оно так и было. На мгновение я воскресил в памяти ощущения от того, как пуля вонзилась в мое тело — мне хотелось верить, что то был меткий выстрел, — но сейчас моя рука затряслась, словно парализованная, монетки бряцали и звенели, и это не вызвало у меня ничего, кроме искреннего сожаления.
3. Дворец
НАКОНЕЦ!!! Доктор Генри Джекилл с гордостью объявляет о выходе в свет известного во всем мире «Порошка Джекилла». Для массового потребителя — доступно не только избранным. Освободи свое внутреннее «Ты»! Для наружного и внутреннего применения! СЛИШКОМ МНОГИЕ, мужчины и женщины, страдают от ДУШЕВНОГО ЗАПОРА! Немедленное облегчение по доступной цене — просто прими «Порошок Джекилла»! (Выпускается с ванильным и оригинальным мятным вкусом.)
Супруг королевы, принц Альберт, был крупным мужчиной с редеющими волосами и пышными, похожими на рычаги усами: его облик производил впечатление личности человечной во всех своих проявлениях. Он встретил нас в коридоре, кивнул мне и моему
— Королева очень расстроена, — произнес он с акцентом. «Сс» на его устах звучало как «Цц» — «раццтроена». — Франц был ее любимцем. У нее много племянников, но этот так ее веселил. Найдите того, кто сделал с ним это.
— Все, что в моих силах, — ответил мой друг.
— Я читал ваши труды, — отозвался принц Альберт. — Это я сказал им, чтобы обратились к вам. Надеюсь, я поступил правильно.
— Я тоже, — согласился мой друг.
Парадная дверь отворилась, и нас проводили в комнату, которую заполняли темнота и сама королева.
Ее называли Викторией, ибо семь столетий назад она одержала над нами победу в сражении, ее называли Глориана, ибо она была великолепной, ее называли Королевой, ибо человеческий рот не приспособлен к тому, чтобы произнести ее подлинное имя. Она была огромной — еще больше, чем я мог себе представить, — она неподвижно сидела в темноте, уставившись на нас.
— Ц эдим надо разобрадца.
— В самом деле, мэм, — ответил мой друг.
Конечность изогнулась и указала на меня:
— Цделай шаг вперед.
Я хотел подойди, но мои ноги меня не слушались.
И тут мой друг пришел мне на помощь. Он взял меня под локоть и подвел к Ее Величеству.
— Не надо боятца. Это по цазлугам. Как цотоваригцу.
Вот что она мне сказала. Ее голос — сладкое контральто с жужжанием, раздававшимся вдалеке. Конечность расправилась и вытянулась, она дотронулась до моего плеча. И на мгновение, но только на мгновение, мое тело содрогнулось от глубокой, острой боли — ничего подобного мне в жизни не приходилось испытывать, а затем наполнилось ощущением полного благополучия и здоровья. Я почувствовал, как мускулы моего плеча расслабились, и впервые с тех пор, как я был ранен в Афганистане, боль отпустила меня.
Затем мой друг сделал несколько шагов вперед, королева о чем-то говорила с ним, но я не смог разобрать ни слова. Мне показалось, что слова совершали путь прямо из ее разума в его разум, и это было воплощением того самого королевского адвоката, о котором я читал в книгах по истории. Мой друг отвечал ей вслух.
— Конечно, мэм. Я могу сообщить вам, что вместе с вашим племянником в апартаментах в Шоредитче находились еще два человека, следы, пусть даже нечеткие, нельзя перепутать. — И затем: — Да. Я понимаю… Я так полагаю… Конечно.
На обратном пути, пока мы ехали по Бейкер-стрит, он не проронил ни слова. Было уже темно, я подумал о том, сколько именно времени мы провели во дворце. У себя в квартире на Бейкер-стрит я осмотрел свое плечо, встав перед зеркалом. Белая пересохшая кожа приобрела розоватый оттенок. Через окно в комнату проникал лунный свет, но все же я понадеялся, что улучшение произошло на самом деле и это не привиделось моему воображению.
4. Представление