Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези

Кинг Стивен

(9) 11 июня 2001 года

Дорогой Дневник!

Прошлой ночью я видел во сне Няню. Она навестила меня. Я шел из гостиной, а она — мне навстречу из кухни. Сначала мне показалось, что она на меня сердится, но нет, она улыбалась. Спросила меня, не надумал ли я попробовать подняться на деревянный холм, в Бедфордшир. Я сказал, что больше не умею туда взбираться, разучился с тех пор, как стал большим, и заплакал. Должно быть, я плакал по-настоящему,

потому что наутро моя подушка оказалась влажной. Няня ответила мне: «Глупенький, любой может попасть в Бедфордшир, если очень захочет… только нужно быть готовым пройти долгий-долгий путь. А ты готов, Томас? — спросила она меня. — Ты хочешь попасть в Бедфордшир?» Помню, я во сне собирался попросить ее рассказать мне еще о Бедфордшире, но проснулся.

(10) 22 марта 1937 года

— Няня!

— Что, Томми?

— Расскажи мне о Бедфордшире.

Она втирает мазь с цинком и касторовым маслом в кровоподтеки на его попке.

— Сейчас, милый.

У нее голос какой-то растрескавшийся, как старые половицы на чердаке.

— У тебя все хорошо, Няня? — спрашивает он, очень стараясь, чтобы она по голосу не заметила его беспокойства.

— Просто немного устала, дорогой, — отвечает Няня. — Ну, вот! — она легонько шлепает его по попке, — теперь надевай пижаму и в кроватку.

Он так и делает, слегка морщась, когда садится на кровать.

— Все-таки я не понимаю, как это тебя опять угораздило споткнуться о Хаммерсмита.

Он смотрит на надувного крокодила и заговорщически расширяет глаза, как бы призывая того хранить молчание.

— Просто он вечно валяется на дороге.

— Валяется на дороге? Вряд ли он может быть препятствием для такого большого мальчика, как ты, — отвечает Няня.

Натянув одеяло до подбородка, мальчик просит:

— Расскажи мне еще раз про Бедфордшир, Няня. Ну пожалуйста!

— Хорошо. — Она садится на краешек его кровати и улыбается, глядя, как он поудобнее умащивается в постели. Он достает из-под подушки своего плюшевого мишку, прижимает его к себе и затихает в ожидании. — Бедфордшир — это такое волшебное место, — начинает она, — куда попадают все, когда засыпают. Это такое место, где все… правильно. — Она подчеркивает голосом слово «правильно», видит, как он сначала хмурится, а потом улыбается от этой мысли.

— А еще там мороженое растет на деревьях…

Он хихикает.

— А еще там все время светит солнце… даже ночью… и все играют в разные игры весь день напролет.

— И всю ночь напролет, — добавляет он, — если все время светит солнце.

— И всю ночь, — соглашается Няня. Потом она говорит: — Но главное — там никто никому не делает больно.

Глаза мальчика светятся пониманием. На какой-то краткий миг, встретившись взглядами, эти двое совершенно одинаковы… четырехлетний мальчик из Кенсингтона и двадцатисемилетняя старая дева из Масуэлл-Хилла, а ведь у них все разное: возраст, пол, язык. Маленькая ручка тянется из-под одеяла к руке

Няни, и какую-то секунду или даже долю секунды ей кажется, что он сейчас погладит ее по руке и скажет, чтобы не волновалась за него… они с болью старые знакомые. Но эта мысль тут же лопается в ее сознании как мыльный пузырь.

А мальчик говорит:

— А он правда есть, Няня… Бедфордшир?

Она собирается с мыслями и кивает:

— Есть, мой дорогой… конечно, есть… но туда можно попасть, только если очень захочешь. Только когда устанешь, очень-очень сильно, по-настоящему устанешь.

Его глаза на мгновение закрываются, потом опять широко раскрываются. Она берет его руку и укладывает ее обратно под одеяло:

— Кажется, ты очень-очень устал, а?

Он кивает и крепче прижимает к себе медвежонка.

— А медвежонок тоже очень-очень устал?

Он заставляет медвежонка кивнуть головой.

— Ну тогда отправляйтесь-ка вы вдвоем…

— …в Бедфордшир! — договаривает он.

Она встает, наклоняется над ним, целует его в щеку… в теплую мягкую щеку, пахнущую тальком:

— В Бедфордшир!

(11) 8 июня 2001 года

— Благословите меня, святой отец, ибо я согрешил. Я… долго, очень долго не исповедовался.

— Но вы пришли.

— Да, я пришел.

— Господу не так важно, когда именно его дети обращаются к нему, — важнее, что они в конце концов обращаются. Мы все время от времени сбиваемся с прямого пути. Конечно, хорошо бы не заблуждаться вовсе, но хорошо и вовремя вернуться на путь истинный, если заблуждался. Исповедуйтесь в своих грехах, сын мой.

— Считаются ли мысли грехом, святой отец?

— Если это нечистые мысли и если они приносят вред, то да. Это вредные мысли?

— Только для меня самого.

— Станет ли вам легче, если вы расскажете мне о них?

— Может быть.

— Тогда расскажите.

— Моя жена очень больна. Она умирает.

— Мне очень, очень жаль это слышать, сын мой.

— Я не могу представить себе жизни без нее. Я боюсь, что когда ей… когда ей придет время…

— Уйти?

— Умереть, святой отец. Я вовсе не уверен, что кто-то куда-то уходит, что есть какое-то «потом». Это оскорбляет вас, святой отец?

— Меня не так легко оскорбить. Но скажите… Если вы не верите в загробную жизнь, как же вы верите в Бога?

— Я не говорил, что верю в Бога.

— Значит, не верите?

— Не знаю. Мне кажется, в глубине души я извращенец.

— Кто, простите?

— Извращенец, святой отец. Мне однажды объяснили, что извращенцы — это просто вольнодумцы и нетвердые в вере люди.

— Но ведь вам известно, что есть и другое значение?

— У слова «извращенец»?

— Да.

— Да, я это знаю.

— Скажите мне, зачем вы пришли?

— Я… я точно не знаю. За помощью.

— Тогда исповедуйтесь мне в своих грехах, сын мой, и я сделаю, что смогу. Вы говорили, что боитесь, что ваша жена умрет и?..