Лучшее за год 2005. Мистика, магический реализм, фэнтези
Шрифт:
Но вот соседом по спальне Джереми оказался ужасным. Он как раз вступил в тот подростковый возраст, когда голос предательски срывается, когда мальчики проводят массу времени в ванной комнате, проверяя, как растут волосы и… ну вы и сами все понимаете, ведь вы тоже были детьми. Так что по ночам мне приходилось туго. Я даже не мог обратиться за помощью к матери. Она сильно болела, и на ее лице всегда было выражение крайней усталости и раздражения. Кроме того, они с отцом часто разговаривали напряженным шепотом, так что каждый из нас старался не беспокоить родителей без крайней необходимости.
Мы с Джереми были предоставлены сами себе в своей
Вот тогда он и начинал терроризировать меня всякой чепухой, которую видел в кино или еще где-нибудь. «Я слышал, когда копали котлован под этот дом, нашли целую кучу костей», — начинал он, а дальше следовала идиотская история о том, что здесь было индейское захоронение, и всякая прочая чушь. Спустя несколько минут я уже едва мог дышать от страха. И вот тогда Джереми демонстрировал свой дурацкий хохот. «Расслабься, Сим, — говорил он потом. — Я же просто пошутил».
Он всегда раскаивался — в самом деле раскаивался, каждый мог это понять, стоило только заглянуть в его глаза, но на следующую ночь все повторялось сначала. Можно подумать, он совершенно не помнил, что было накануне. А после своих рассказов Джереми преспокойно погружался в сон, оставляя меня одного в темноте переживать ужасы преисподней, или параллельных миров, или еще какой-нибудь чепухи, в которую он загонял меня своими россказнями.
Днем было не намного лучше. Наш дом стоял на старой извилистой улице, по одной стороне которой рос лес. Среди малочисленных соседей не было ни одного ребенка. Словно кто-то сбросил на этот район бомбу направленного действия, уничтожившую всех, кому не было двадцати лет, — одну из пресловутых нейтронных бомб, только настроенную на возраст людей.
Вот так и проходило мое детство — заполненные тоскливой скукой дни и бессонные ночи. Это было худшее лето в моей жизни, и впереди не ожидалось ничего хорошего, кроме очередной новой школы осенью. Вот почему примерно через неделю после переезда я со скуки забрел в подвал. Никто не позаботился распаковать вещи, сваленные туда после приезда — никто вообще ни о чем не заботился тем летом, и я надеялся отыскать в одной из коробок своего плюшевого медвежонка. Мистер Пушистик знавал лучшие дни, после шести лет интенсивного использования он буквально облысел — лишился всего ворса до последнего волоска. Я только недавно избавился от привычки таскать его с собой, повсюду, куда бы ни шел. Я понимал, что вероотступничество влечет за собой неприятные последствия — Джереми целый год наседал на меня, убеждая отказаться от игрушки, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.
Только я освободил Пушистика из коробки с разрозненными частями конструктора и старыми фигурками персонажей «Звездных войн», принадлежащих Джереми, как случайно заметил завернутый в тряпки продолговатый сверток, лежавший перед топкой. Я не собирался задерживаться в подвале дольше, чем это было необходимо, — там странно пахло, а свет, проникающий через высокое пыльное окошко, имел необъяснимый
Кто-то плотно засунул сверток под решетку, и я тянул его изо всех сил, а когда добился своего, пребольно шлепнулся на задницу. Зато сверток с металлическим звоном выскочил из щели. Мгновенно забыв о медвежонке, я потер ушибленное место и принялся изучать находку. Теперь, когда я достал его, было видно, что сверток замотан испачканными сажей тряпками и перетянут коричневой бечевкой. Он был не больше двух футов длиной.
Я развязал узел и потянул бечевку. Сверток развернулся сам собой и представил моему взору набор покрытых ржавчиной штырей с большими шляпками, приблизительно футовой длины. Я поворошил тряпье, из него выпал скальпель и еще какие-то инструменты, полностью заржавевшие, как и штыри. Среди них был большой старый деревянный молоток, зловещего вида нож для рубки мяса и зауженный к концу стержень, похожий на те, что используются мясниками для заточки ножей. Последней показалась большая вилка с ручкой из слоновой кости.
Я нагнулся и поднял вилку.
И в этот момент услышал за своей спиной скрип ступеней.
— Мама тебя за это прибьет, — сказал Джереми.
От неожиданности я подпрыгнул и оглянулся через плечо. У подножия лестницы, прислонясь спиной к расшатанным перилам, стоял брат. Вот тогда я вспомнил мамино предостережение не спускаться в подвал. Там был грязный, утрамбованный до плотности бетона земляной пол, а мама всегда боялась, что мы испачкаем одежду.
— Не прибьет, если ты ей не расскажешь, — возразил я.
— Кроме того, ты крутишься около печки, — добавил Джереми.
— Я и близко к ней не подходил.
— Наверняка подходил.
Джереми пересек подвал и присел на корточки рядом со мной. Я смотрел на него сверху вниз. Должен честно признаться: я не был идеальным ребенком, поводом для зависти соседей. Я был тощим непривлекательным мальчишкой, глядящим на мир через пару толстенных линз. Джереми даже как-то потратил солнечный полдень на то, чтобы с их помощью поджечь муравейник. Мать называла меня подменышем, поскольку во мне проявились черты чьего-то чужого генофонда.
В отличие от меня, Джереми уродился светловолосым и симпатичным и уже сейчас был широкоплечим. Он был тем ребенком, с которым приятно зайти в кафе, приветливым и сообразительным, способным очаровать окружающих. Вот и сейчас он продемонстрировал свою обаятельную улыбку и хлопнул меня по плечу.
— Господи, Сим, да это же какое-то древнее старье. Интересно, сколько лет оно тут провалялось?
— Не представляю, — ответил я, но при этом вспомнил, как хозяин дома говорил отцу, что дом построен лет сто пятьдесят назад, на что папа тихонько пробормотал, что с тех пор им явно никто не занимался.
Джереми поднял с пола один из штырей, и у меня сжалось горло от непонятного предчувствия. Он повертел железку в руках и уронил на пол.
— Противно держать ее в руках.
— Так ты не станешь рассказывать маме? — спросил я.
— Не-а. — Казалось, он на мгновение задумался. — Потому что этот скальпель может мне пригодиться, чтобы препарировать Пушистика. — Он окинул меня издевательским взглядом, а потом снова хлопнул по плечу. — Ты должен больше мне доверять, братишка.
В следующую секунду я услышал, как за ним захлопнулась дверь подвала.