Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Зоя училась на акушерку — профессия, для которой требуется столько же самоотверженности и сообразительности, сколько и для врачебного ремесла. Роста Зоя была небольшого, макушкой доставала мне лишь до подбородка. Мне чертовски повезло, что она вообще меня, такого потрепанного жизнью, удостоила взглядом. А то, что Зоя приняла меня вместе с парой ребятишек, и вовсе придавало ей исключительность.
— Я думаю о том, какой раскол Мюррей спровоцировал в стране, — тихо произнесла она, — До сих пор спорили только о противостоянии Юга и Севера, классовой борьбе, о социальном неравенстве… Обычная
Я приобнял Зою одной рукой:
— Мюррей дал нам то, что вечно обещали, но так и не смогли дать политики. Боже мой, представить не могу, что даже голосовал за Блэра. Дважды!
Зоя усмехнулась:
— Жалеешь, что не отдал голос Тори?
— Не надо додумывать за меня! — Я наскоро поцеловал ее, а после мы приволокли чемоданы и разместили их поверх коробок.
Когда мы сели в машину, Стив и Оливия держались необычайно чинно. Зоя тепло улыбнулась детям:
— Привет!
— Папа, а куда мы поедем? — спросила дочь.
— Я кое-что вам покажу. Надеюсь, вам понравится.
— А что это?
— Секрет. Вот приедем — тогда увидите.
— А что в фургоне? Ты же не любишь лошадей, — заметил Стив.
— Палатка, — ответил я. — И довольно большая. Еда. Солнечные батареи. Четыре новеньких ноутбука, один — с широкоэкранным дисплеем, и полифункциональные программы.
— Класс! А мне можно будет попробовать?
— Может быть.
— А что еще там есть? — спросила любопытная Оливия.
— Кое-какие игрушки. Куча новой одежды. Книги.
— А зачем все это? — интересовался Стив.
— Увидите. — Я положил руку на ключ зажигания и предостерегающе посмотрел на Зою.
Нам предстоял весьма серьезный шаг, но в прошлом не было никаких поворотных моментов — только длинная цепь событий, которые неумолимо вели нас к этой точке во времени. Я не чувствовал вины из-за того, что беру с собой детей, — напротив, меня следовало бы лишить отцовских прав, не возьми я ребят, ведь другой возможности не представится. Я не был настолько туп или наивен, чтобы полагать, будто Нью-Саффолк окажется раем, однако же есть вероятность, что новый мир станет лучше прежнего. Здесь нам никогда не вырваться вперед, не достичь прогресса: развитие невозможно, пока нас сдерживают цепи прошлого, оковы традиций.
А Дженнет… что ж, думаю, матерью для детей она давно уже быть перестала.
— Едем, — сказала Зоя. — Мы давно сделали выбор.
Я завел мотор, и машина тронулась. Позади задребезжал перегруженный фургон-лошадник.
— А что это за кольцо? — неожиданно резко спросил наблюдательный Стив.
— Вот это? — уточнила Зоя, выставив палец.
— Обручальное! — вскрикнула Оливия. — Вы поженитесь?
— Да, — сознался я. Мы решили пожениться сразу же, как окажемся на другой стороне.
— А мама знает? — поинтересовался сын.
— Нет.
62. Во избежание повторения прежних ошибок в Нью-Саффолке запрещены любые религиозные организации. Все граждане должны признать, что Вселенная есть совокупность природных явлений.
63.
В перечень групп и профессий, представителям которых запрещено перемещение, входят следующие (но не только) категории:
а) лейбористская партия;
б) партия консерваторов;
в) либерально-демократическая партия;
г) коммунистическая партия;
д) национальный фронт;
е) социалистический альянс;
ж) журналисты желтой прессы;
з) бюрократы Евросоюза;
и) профсоюзные чиновники;
к) сотрудники инспекции дорожного движения.
Эбби дожидалась меня на вокзале на Ливерпуль-стрит. Просто невероятно, что я вообще отыскала подругу. Все пространство перед зданием занимали люди с рюкзаками. Похоже, среди них не было никого старше двадцати пяти лет… а может, так всегда кажется, если смотреть на молодежь под неверным углом своих тридцати пяти. И уж точно, никогда не доводилось мне видеть сразу и в одном месте столько джинсы с тех пор, как в конце восьмидесятых я побывала на Литературном фестивале. Рюкзаки были громадные. Даже не знала, что их производят такого размера.
Вокруг мельтешил молодняк, а я от удивления разинула рот. Почти все пришли парами. И у каждого на одежде или рюкзаке красовалась нашивка британского флага. Вряд ли хотя бы один из десяти говорил здесь по-английски, и уж явно не каждый был белым.
Увидев меня, Эбби с криком бросилась навстречу, яростно продираясь сквозь толпу. Женщиной она была немаленькой, и ее продвижение вызвало ощутимое беспокойство среди улыбающихся весельчаков. На обиженные взгляды подруга отвечала непроницаемо презрительным выражением лица. Однако же Эбби оттаяла, обнявшись со мной. «Привет, дорогой товарищ! Наш поезд — на третьей платформе».
Эбби прокладывала путь, а я покорно плелась следом. Бряцали значки на ее древней куртке — по одному в память о каждой из поддержанных акций. Ветхая Майская Королева из племени демонстрантов…
Казалось, полвокзала рвется на поезд. Считая очередь буржуазным предрассудком, Эбби с боем продралась в вагон. Там нашлась пара забронированных мест с табличками «занято» на сиденьях. Таблички подруга побросала на пол.
— Не знаю только, куда собралась вся эта орава, — преувеличенно громко объявила Эбби, едва мы сели. — Мюррею нищие иностранные отбросы не нужны. И он ни за что не допустит европейских тупиц в сказочный рай под новым солнцем. Сразу же прогонит взашей, отделив от своих червей среднего класса…