Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
— Конечно. Почему бы и нет? Если пицца его прикончит, ты станешь героем. Примерно на полчаса, после чего ты будешь уже мученицей.
— Никто еще не умер от пиццы, — ответила Сьюзен, встала и пошла приводить в порядок дом.
Семейство Эбернати жило в большом старом трехэтажном доме постройки 1918 года, с широким крыльцом и островерхой башенкой; вокруг раскинулся большой сад. В гостиную вели раздвижные деревянные двери; веерообразный верх окон украшали витражи; камин был обшит деревом. Такое помещение могло бы казаться затейливо отделанным, но в действительности
В прошлом она была медсестрой, но уволилась, устав не столько от пациентов, сколько от формальности. По своему крепкому телосложению Сьюзен напоминала немецких деревенских девушек, а характер ее отличался уверенной независимостью. Ее круглое веселое лицо обрамляли светло-каштановые волосы до плеч. Очень редко случалось ей появиться в чем-то более модном, чем джинсовая юбка и рубашка с закатанными рукавами. Когда избрали Тома, все поняли, что жена нового мэра не станет травмировать кого-либо своей манерой одеваться.
В тот вечер капитан Гротон прибыл точно вовремя. Он приехал на машине с тонированными стеклами; было не разглядеть, кто сидел за рулем, — водитель остался ждать в машине. Том встретил гостя на крыльце, немного нервно поглядывая то в один конец улицы, то в другой. Когда они прошли в гостиную, из кухни появилась Сьюзен, державшая в одной руке бокалы, а в другой — бутылку.
— Налить вам вина, капитан? — спросила она. Он заколебался:
— Если у вас так принято. Я, к сожалению, не знаком с вашими ритуалами, касающимися питания. Мне известно лишь то, что они сложны.
— Это забродивший фруктовый сок, он слегка опьяняет, — пояснила она, наливая немного ему в бокал. — Люди пьют его, чтобы расслабиться.
Ватесун осторожно взял бокал. Сьюзен увидела его пальцы — толстые, короткие, будто недоразвитые. Работая медсестрой, она была вынуждена приучить себя сочувствовать даже самым непривлекательным пациентам, и теперь ей пришлось воспользоваться этим умением, чтобы не реагировать на его внешность.
— Ваше здоровье, — произнесла она, поднимая бокал. Раздался хруст, и ножка бокала в руке капитана Гротона раскололась пополам. Он попытался удержать осколки, и вино потекло у него по рукам.
— Простите, — пробормотал он. — У вас такая хрупкая посуда.
— Из-за бокала не стоит волноваться, — сказала Сьюзен, взяла осколки и передала их Тому. — Вы не порезались?
— Нет, конечно… — Ватесун не договорил фразы и уставился на свою ладонь, которую пересекала тонкая полоска крови.
— Я обо всем позабочусь, — сказала Сьюзен.
Взяв его за руку, она отвела капитана в ванную. Только уже промокая салфеткой кровь с его руки, женщина поняла, что он не отпрянул при ее прикосновении, как тогда, в первый раз. В душе она улыбнулась, радуясь
— Что это? — спросил он с подозрением.
— Дезинфицирующий состав, — объяснила Сьюзен. — Чтобы не допустить инфекции. На спиртовой основе.
— Вот как, — отозвался он. — Я уже подумал было, что это вода.
Она слегка пшикнула ему на руку, а потом наложила повязку. Он с любопытством смотрел по сторонам.
— Что это за помещение?
— Это ванная, — ответила Сьюзен. — Мы пользуемся ею, чтобы… ну, чтобы приводить себя в порядок, ухаживать за собой, и так далее. А это — унитаз. — Она подняла крышку, и он с явным отвращением отшатнулся. Она засмеялась. — На самом деле он совершенно чистый, клянусь вам.
— В нем вода, — с отвращением произнес капитан.
— Но эта вода не грязная, по крайней мере сейчас.
— Вода всегда грязная, — сказал он. — Она кишит бактериями. Через нее передаются тысячи заболеваний, а вы, люди, прикасаетесь к ней без всякой осторожности. Вы разрешаете вашим детям с ней играть. Вы ее даже пьете. Полагаю, что вы к ней привыкли, ведь вы живете в мире, где все ею заражено. Она даже падает с неба. От нее никуда не спрятаться. У вас не остается выбора, кроме как намокать в ней.
Пораженная этой невероятной картиной, в которой вода воспринималась как зараза, Сьюзен сказала:
— Находиться в нашем мире вам, должно быть, очень неприятно. А какова ваша планета?
— У нас очень сухо, — ответил он. — На многие мили тянутся горячие чистые пески, как у вас в Сахаре. Но ваше население не живет в местах, пригодных для обитания, поэтому и мы там поселиться не можем.
— Но вы, должно быть, иногда пьете воду. Обмен веществ в вашем организме не настолько отличается от нашего, иначе вы не смогли бы есть наши продукты.
— Нам достаточно самого малого количества пищи. Мы не выделяем ее переработанных остатков так, как это делаете вы.
— Так вот почему у вас нет туалетов, — сказала она.
Он замолчал, явно озадаченный. Потом он понял, что именно она пропустила, объясняя ему предназначение помещения.
— Значит, вы пользуетесь этой комнатой для осуществления выделительных функций?
— Да, — ответила она. — Это полагается делать в одиночку.
— Но ведь вы и в обществе постоянно выделяете жидкости, — сказал он. — Из носа, изо рта, с поверхности кожи. Каким же образом вы можете совершать выделения только в одиночестве?
Мгновение она была не в силах говорить, поняв, что собеседнику люди представляются какими-то мешками, которые изо всех дыр сочатся бактериями. Затем она произнесла:
— Вот почему мы приходим сюда, чтобы очистить себя от всего этого.
Он посмотрел по сторонам:
— Но здесь нет никаких устройств для того, чтобы что-то очистить.
— Конечно есть. — Сьюзен включила душ. — Вот видите? Его реакцией был ужас, поэтому она поспешила выключить душ.
— Понимаете, мы считаем воду чистой, — пояснила она. — Мы в ней моемся. А как купаетесь вы?