Лучшие Друзья 3
Шрифт:
Я, наверное, замерла как статуя – с потрясенными до глубины души глазами и с приоткрытым ртом.
– Она страшная, - заключила Марина и быстро переключила канал.
– Нет-нет. Верни, пожалуйста, - оттаяла я, поморгав и приходя в себя. – Я просто хочу посмотреть…
Когда она вернула на тот канал, Дом уже пропал из вида, но зато теперь я узнала знакомое лицо Николетты, и вытаращилась на экран в еще большем шоке.
– А это кто? – брякнула Марина, косясь на меня.
– Николетта, - мгновенно ответила я, жадно ловя
– Что они говорят? – Марина, подавшись вперед, вперила взгляд в телевизор.
– Ее спрашивают, почему она оставила “Kristina’s”.
– А она что?
– Да подожди ты! – я шикнула на подругу, стараясь разобрать быструю речь Николетты. Та говорила, что ее работа на этом закончена, и теперь она передала бразды правления своему сыну, Доминику Дамонд.
– Ага, как же! – фыркнула я. Марина покосилась на меня:
– Что она сказала?
– Что передала бразды правления Дому. Как же, она передала. Это Гаяна назначила его на ее место.
– Стоп! – Марина взмахнула худощавыми руками. – Я ничего не поняла. Ты же говорила, что Николетта – владелица ваших салонов в Париже?
– Да, - терпеливо кивнула я. – Но когда она узнала о том, что Гаяна встречается с Виктором, то ушла. И Гаяна назначила на ее место Доминика.
– Вот сученыш. Хорошо устроился, - завистливо протянула подруга, а я снова вернулась к экрану. Услышав следующий вопрос, я подумала, что ослышалась. Но нет. Мой рот снова открылся, образовав букву «о».
– А теперь что?
– Ее спрашивают, может ли она прокомментировать то, что я не вернулась в Париж сейчас вместе с Гаяной, и связано ли это с тем, что Доминик мне изменил?..
Марина подавилась и, вытаращив глаза, опрокинула чашку с яблоками на пол.
– Вот это да! Что, серьезно?
Я не знала, как реагировать. Мне показалось, что меня ударили под дых, хотя, предположительно, я не должна чувствовать никаких эмоций. Но я чувствую!
В глазах защипало, и я старательно заморгала, стараясь прогнать нахлынувшие слезы.
– Она еще что-то говорит! – Марина, сжав мою руку и впившись длиннющими ногтями, обратила внимание на экран.
Я, сглотнув, стала слушать.
– Она говорит, что ей неизвестно ничего по этому поводу, - глухо ответила я. – Если они хотят узнать информацию, то пусть обратятся к Доминику или же ко мне.
– Особенно к тебе, - раздраженно фыркнула Марина. – Клоуны.
Я тяжело вздохнула.
– Ну вот. Теперь я опять маленькая и наивная девочка, которой, вдобавок ко всему, изменил ловелас Дамонд. Почему они считают меня бедняжкой?
Марина со вздохом встала и начала подбирать упавшие яблоки. Мои мысли сейчас были как эти самые яблоки – разбросанные по разным сторонам.
– Мне нужно позвонить Гаяне, - вскочила я с дивана и достала телефон. Отойдя к окну, я стала набирать ее парижский номер. Но после семнадцати долгих гудков я сбросила.
– Не отвечает? –
– Нет, - крикнула я. – Может, занята.
– Может, - пробубнила Марина, возвращаясь в гостиную с пачкой кукурузных хлопьев. Я, невесело усмехнувшись, проговорила:
– Дамонд совсем оборзел. Считает себя королем мира, что ли? Ему нужно, чтобы о нем говорили. Ублюдок.
Марина упала на диван и поджала под себя ноги с грустным выражением лица.
– Ну а что ты сделаешь? Ничего. Ты же не рванешь туда.
– Нет, - покачала головой я. – Никаких рванешь туда. Пусть думают что хотят. Мне без разницы.
Марина, с улыбкой на меня посмотрев, проговорила:
– Но ведь это же не так… Я знаю тебя. Это задело.
– Неважно. Я справлюсь, - я пожала плечами и вздохнула. – Тем более, я не совершу такой ошибки снова.
Марина, качнув головой, сказала:
– Я бы надрала ему задницу, ты же знаешь?..
– Конечно, - я с улыбкой села на диван и обняла ее. – Мы бы надрали ему задницу так, что он бы потом даже не думал о изменах.
Рассмеявшись, мы переключили канал. Но осадок на душе все равно остался.
***
Я тупо смотрела в потолок полночи. Мда, не думала, что меня заденет якобы «измена» Дамонд, но меня потряхивало целый день. Даже сейчас, закрывая глаза, я видела, как он улыбается на камеры и целует эту длинноногую фифу. Я успокаивала себя тем, что я – просто собственница, и это лишь инстинкт. Я искренне надеялась, что так оно и было.
Мои пальцы сами набрали его номер. После второго гудка я услышала знакомый мне голос:
– А я все ждал, когда ты объявишься.
– Не время для шуток, - мой голос звучал глухо. – Кто пустил утку о том, что я не вернулась из-за твоей измены?
Помолчав, Дом ответил:
– Предположительно, я.
– Ты ублюдок, - я выплюнула это и скривилась, чувствуя, как глаза обожгли непрошенные слезы.
– Я говорил, be’be’. Ты возненавидишь меня после всего, - он вздохнул с раскаянием, и я почти поверила.
– Возненавидишь? Я не ненавижу тебя.
– Но ты злишься…. Почему? – его шепот проник в мои уши, и я, вздохнув и пытаясь успокоиться, ответила:
– Потому что я думала, что ты изменился со мной. Думала, что ты перестал быть бабником. Думала, что что-то значу для тебя.
– Это так, - он снова шепотом произнес это. – Но никто не знает меня такого, какого знаешь ты, be’be’. И никогда не узнает.
– Ты глупец, - я покачала головой, чувствуя, как слезы стекают по лицу. – Ты хочешь, чтобы о тебе говорили. Пусть говорят, это ведь все будет неважно, когда ты поймешь, что с тобой нет никого, готового действительно разделить твою радость и посочувствовать в случае неудачи. Ты удивишься, но все твои пассии – ничто, по сравнению с настоящим чувством. И я искренне надеюсь, что ты, все таки, опомнишься, и выберешь правильно.