Лучшие из нас
Шрифт:
— Ну, все, что связано с этой дамой, изумительно.
— Правильно. Нанна углубилась в недра грамматики и достигла самого дна. И она вывела… как бы это сказать… некую формулу, описывающую общие черты всех человеческих языков.
— Ага, и что эта формула собой представляет? Не забывай, что мне надо выдавать информацию по чайной ложке, мальчик мой.
— Ты же знаешь, что, как бы языки ни различались между собой, у них есть множество общих черт.
— Ах вот как.
— Например, во всех языках есть гласные и
— Конечно.
— И хотя в разных языках наличествуют очень отличные друг от друга гласные и согласные, тот факт, что во всех языках есть и те и другие звуки, является общей чертой.
— Хорошо, это я понимаю. Хочешь еще чаю? А что еще у них общего?
— Да многое. Нет, спасибо. Хотя да. Добавь кипяточку. Ну, например, за несколькими возможными исключениями, во всех языках существует система личных местоимений.
— Первое лицо…
— Правильно, это тот или те, кто говорит.
— Второе лицо…
— Это тот или те, к кому обращается говорящий.
— И третье лицо.
— …это тот или те, о ком говорят. Молодец, мама. Ты заработала три очка.
— Ну, я же все-таки кандидат наук. А еще есть общие черты?
— Да, их множество. Ты и сама это знаешь, просто не задумывалась об этом. Вот возьмем еще одну вещь. У каждого слова есть выразительная сторона — это то, что видится или слышится, и содержательная сторона — это его значение.
— Об этом говорил Фердинанд де Соссюр.
— Мама, я в восторге.
— Ты же знаешь, у меня особое отношение к швейцарским мужчинам.
Пол пропустил это замечание мимо ушей и настойчиво продолжил свое повествование:
— Все языки объединяет то, что связь между выражением и содержанием случайна. Произвольна, как говорил Соссюр.
— Хм. Ну ладно. Наверное, я это забыла. И что это означает — связь случайна?
— Что не требуется, чтобы выразительная сторона слова была каким-то образом похожа на то, что это слово обозначает. Слово «кошка» выглядит совсем не как кошка, у него нет хвоста и шерсти, и по звучанию оно не похоже на кошку, оно не мурлычет и не мяукает.
— Спасибо, спасибо, это я знаю.
— Хорошо, тогда ты понимаешь, что связь случайна. Ничего в комбинации звуков к-о-ш-к-а не указывает на то, что это слово должно обозначать именно это животное.
— Нет, конечно.
— Вот! И одно и то же содержание имеет различное выражение в разных языках. Cat, chat, Katze, felis…
— Ладно. Значит, Нанна работала над этим?
— Нет, нет, я просто пытаюсь выдавать информацию по чайной ложке, как ты и просила. Это предыстория. Я просто привел тебе несколько примеров того, что языки похожи, несмотря на то что на первый взгляд они совершенно отличны.
— Хорошо. Тогда что же она сделала? В чем заключается ее открытие?
— Ей удалось в какой-то степени обнаружить общие грамматические принципы,
— Ах вот как. Каркас. Или формула, о которой ты говорил?
— Точно. Формула построения предложений. Подумай о членах предложения, мама! Подлежащее, сказуемое, дополнение.
— Ладно, я думаю о членах предложения. Здесь тоже есть что-то общее?
— Да, есть. Хотя очевидно, что и в этом языки разнятся.
— Ну, это я знаю.
— Мама. Ты сама просила выдавать тебе информацию по чайной ложке, а теперь обижаешься на это.
— Прости.
— В турецком и праскандинавском на первом месте обычно стоит подлежащее, а на втором дополнение, после этого сказуемое. В классическом арабском и кельтском идет сначала сказуемое, потом подлежащее, потом дополнение.
— А в норвежском подлежащее, сказуемое, дополнение?
— Да.
— Например «Пол любит Нанну»?
— Правильно, мама. Ты во многом совершенно права. Но это различия, лежащие на поверхности. Однако если мы углубимся, то обнаружим, что в своей основе языки похожи. И именно над этими грамматическими характеристиками и работала Нанна. Над структурой предложений и фраз.
— Фраз?
— Или назови это иначе. Последовательность прилагательных и существительных, например. «Черная кошка», то есть прилагательное плюс существительное, или chat noir,то есть существительное плюс прилагательное.
— Ага. Но разве это еще не сделано? Тем американцем? Тем, что сильно критиковал американскую внешнюю политику? Кстати, ты стал просто одержим кошками.
— Хомский. Да, можно так сказать. Мы… она основывается в большой степени на работах Хомского. Но его теория — это грубый набросок по сравнению с тем, что требуется для нашего проекта. А самая большая разница в том, что мы будем использовать свое открытие. Мы сможем заработать на этом, мама!
— Еще чаю? Мне сложно усвоить все чайные ложки, Пол.
— Да, но ты ведь уже понимаешь, что это за проект?
— Да, понимаю.
— Тогда я заканчиваю. Вопросы есть?
— Еще чаю?
— Спасибо, да. Еще вопросы?
— И это все? Я имею в виду проект?
— Нет, в нем еще много всего. Другие вопросы?
— Ты что-то говорил о деньгах?
— Да, на этом можно заработать. Много денег.
— Хм. Тогда мы не закончили. Я вскипячу еще воды. Мы уже опустошили этот чайник. — Мама встала (с трудом, заметил Пол, и у него перед глазами тут же возникли два горшка с увядшим вереском на могилах бабушки и дедушки), взяла чайник и попросила Пола пойти с ней на кухню и рассказать поподробнее про деньги. Пол пошел за ней и рассказал, что открытия, совершенные Нанной, будут использованы для создания переводческой программы. Огромная, всеобъемлющая переводческая программа, с которой переводчики смогут работать на компьютере.