Лучшие подруги
Шрифт:
— Ах, мама, какая прелесть! — воскликнула я и бросилась к зеркалу, чтобы сразу начать гримироваться.
— Послушай! Ты ещё даже не умывалась!
— Умываться надо после, правда?
Я спустилась вниз к праздничному завтраку в образе вампира — с бледным-пребледным лицом, фиолетовыми глазами и струйками крови, стекающими с подбородка. Школьная форма слегка подпортила общее впечатление, поэтому я закрыла её простынёй, точно погребальным саваном. Все с криком от меня отпрянули, как я и планировала.
Огляделась по сторонам в надежде найти и другие подарки, хотя нужно было умываться и через десять минут бежать в школу. Кэллум увидел, что я вращаю глазами, и расхохотался:
— Ладно, ладно, мой подарок в коридоре.
Велосипед!
— Ах, Кэллум! Ты замечательный! Новый велосипед!
— Ага! Конечно! Только велосипед не совсем новый. Он принадлежал Айеше. Мы его ободрали и заново покрасили. Тебе нравится?
— Не то слово! — сказала я, попробовав на нём прокатиться.
— Джемма! Слезь сейчас же с велосипеда! Испортишь ковёр и стены! — закричала мама.
— Спокойно, мама! Я знаю, что делаю! — воскликнула я, выпустив руль из рук.
Вдруг меня испугал почтальон, когда просунул в почтовый ящик кучу писем и открыток. Новый велосипед с грохотом повалился на пол. Мне не удалось совладать с рулём.
— Не обдери краску! — вскрикнула мама,
— Ах, Джем, не ломай велосипед, пока ты на нём не накаталась! — закричал Кэллум.
На этот раз мне повезло — велосипед остался цел и краска не пострадала.
Просмотрела письма — счета, опять счета, открытки от старых тётушек и двоюродных сестёр… Не было лишь той открытки, которую ждала.
Ещё раз просмотрела всю почту… А вдруг пропустила? Хотя почерк Алисы разглядела бы даже с противоположного конца комнаты. Я отправила ей открытку, которую смастерила сама, — коллаж с нашими фотографиями, начиная с той, где мы сидим на высоких креслицах перед первым праздничным тортом. Алиса осторожно слизывала сахарную глазурь, а я, вся перепачканная — даже в волосах был крем, — громко плакала и просила ещё кусочек.
Вырезала уйму воздушных шариков и тортов из маминых журналов и наклеила их в промежутках между фотографиями, украсив композицию серебряными звёздочками.
Получилась слишком тяжёлая и липкая открытка, но я надеялась, что она понравится Алисе, как и большая пушистая подушка в форме сердца, мой подарок, которую нашла в одном из маминых каталогов. Она была очень розовой и пушистой. Казалось, подушка подойдёт к её новой комнате. Для девочки без денег это был дорогой подарок, но мама открыла мне счёт в банке и сказала, что я смогу выплачивать долг каждую неделю. Подушка-сердечко съела все мои карманные сбережения, чуть ли не до следующего дня рождения, но игра стоила свеч.
Я попробовала не переживать по поводу того, что Алиса мне
— А куда ушёл вампир? — спросил Джек, когда я вышла из ванной.
— При дневном свете он улетает, — всхлипнула я, вытирая глаза.
— Жаль. Ему бы понравился мой подарок, — сказал брат, протягивая мне сверток в блестящей чёрной бумаге.
Сорвав обёртку, я увидела чёрный клеёнчатый кошелёк с зубастыми летучими мышами.
— Спасибо, Джек! Классный подарок! — воскликнула я.
—Открой! — сказал Джек по дороге в ванную, куда он ровно на десять секунд забегал каждое утро.
Открыть? Внутри оказалась банкнота в двадцать фунтов!
— Джек! — забарабанила я в дверь.
— Что?
— Выходи! Я хочу тебя обнять!
— Ой, боюсь! Лучше останусь взаперти!
— Ах, Джек, отчего ты вдруг расщедрился? Раньше ты был более прижимистым!
— Спасибо, мисс Тактичность и Дипломатичность! Я и сейчас не очень щедрый: кошелёк — бесплатное приложение к журналу «Фэнтези», а деньги ты сама заработала.
— Сама?!
— Ну да, за всю грязную работу, которую ты за меня делала в обмен на разрешение пользоваться электронной почтой. Мне стало стыдно. Пользуйся ею, когда захочешь, сестрёнка!
В этом не было никакого смысла. Флора в шоколадной маске ни за что в жизни не согласится передать письмо Алисе.
Мне было очень одиноко в школе. Пустое место Алисы наводило тоску, зато можно было повернуться и поболтать с Печенюгой. Он подарил мне замечательную картинку, на которой был нарисован мальчик в окружении сотни пирожных — с глазурью, кремом, творогом — все, что душе угодно! Парнишка блаженно улыбался, держа в каждой руке по надкусанному эклеру. На внешней стороне открытки было написано: «Я люблю пирожные», а внутри: «Но ты мне нравишься больше».
— Ах, Печенюга! — покраснев, сказала я.
— Что ты подарил Джемме, Печенюга?
— Почему у нее пунцовые щёки?
— Покажи и нам, Джем!
— Спрячь побыстрее! — велел Печенюга, зардевшись, как свёкла.
Я быстро сунула открытку в сумку, пока миссис Уотсон хлопала в ладоши, пытаясь всех успокоить. Какой-то идиот попробовал вырвать сумку, но я заехала ею по его глупой башке.
— Джемма! — воскликнула миссис Уотсон. — Сейчас же успокойся, а то я не посмотрю, что сегодня у тебя день рождения! Да, кстати… — И она положила конверт на парту.
Миссис Уотсон подарила мне открытку, на которой была нарисована старомодная учительница в мантии с большой палкой в руках, с надписью: «Веди себя как следует!» Внутри миссис Уотсон написала: «Желаю счастливого дня рождения!» — и нарисовала свой улыбающийся портрет.
Был обычный школьный день, и пришлось сидеть на всех скучных уроках, но во время большой перемены мы с Печенюгой устроили соревнование, кто быстрее съест шоколадный батончик, и я выиграла. Поскольку зубы Печенюги жуют гораздо быстрее, я решила, что он специально уступил, чтобы доставить мне удовольствие.