Лучшие подруги
Шрифт:
На лице Тома появилось изумленное выражение.
– Нам обоим надо постараться? Что означает это «нам обоим», Эбби? Я не совершал ничего плохого. Я не изменял тебе. Это делала ты. Если кто-то и должен прилагать теперь усилия, так это только ты. Но я думаю, что у тебя ничего не получится. Ты сейчас похожа на ученика младших классов, который стоит у меня в кабинете и хнычет: «Сэр, я не хотел включать пожарную сигнализацию, этого больше никогда не повторится, честное слово, сэр».
В голосе Тома звучала неприкрытая издевка, и Эбби поняла, что она напрасно тратит время. И все же она была обязана попытаться.
Эбби попыталась еще раз:
– Том, я не говорю, что в случившемся виноват ты, я просто хочу сказать, что мы были с тобой в браке равноправными партнерами и оба допустили, чтобы он разрушился. Да, измену совершила я, но это не означает, что вина целиком лежит на мне. Ты с этим не согласен? Я понимаю, это трудно осознать, но ты должен…
– Что я должен? – возмутился Том. – Я должен отвечать за то, что ты спала с другим мужчиной? Пошла ты к черту, Эбби! Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать подобную чушь. Я думал, ты хочешь поговорить об адвокатах и о том, что нам делать с домом. А ты, оказывается, решила уговорить меня вернуться… да еще заявляешь, что я во всем виноват.
– Я не говорила, что ты во всем виноват, – возразила Эбби. Она видела, что Том по-настоящему раздражен и зол. Неужели он не может понять, что она не обвиняет его, а только хочет все исправить?
Том быстро допил пиво. Он так ничего и не заказал для Эбби. Она подумала, что в былые времена он непременно, даже еще ожидая ее, заказал бы для нее бокал белого вина. Она даже шутила по этому поводу, говоря, что он никогда не дает ей шанс заказать что-нибудь другое.
– Если ты пришла сюда только для того, чтобы поговорить о моем возвращении, то я пошел, – рявкнул Том. – У меня нет времени торчать тут с тобой. У меня другая жизнь, Эбби, и ты сама толкнула меня в эту жизнь.
Том ушел, не сказав больше ни слова. А Эбби еще некоторое время сидела в пабе, разглядывая посетителей, которые смеялись, шутили, беспечно болтали, словно их вообще ничто не тревожило в этом мире. Если бы только она могла быть такой, как они… Если бы могла вернуться к старой жизни, в которой она была счастлива и имела все… только не понимала этого.
Утром в пятницу Эрин зашла в цветочный магазин рядом с супермаркетом и отобрала для букета ароматные лилии и красивые желтые фрезии. Она подумала, что маме понравятся эти цветы. Пока продавщица упаковывала букет, Эрин, глядя сквозь витрину на улицу, заметила Лиззи Шанахан, которая с отсутствующим видом медленно шла по улице.
Забрав букет, Эрин поспешила к выходу.
– Привет, Лиззи! – крикнула она.
– Привет! – обрадованно воскликнула Лиззи. – Как твои дела? Как малыш?
– Уже вовсю толкается, – с гордостью заявила Эрин. – Наверное, будет футболистом или солистом балета. Грег с ума сходит от радости. А как ты?
– Отлично, – ответила Лиззи, но без особого энтузиазма. Дебра, обидевшись на мать за то, что та решила устроить личную жизнь, теперь постоянно отпускала колкости по поводу старых женщин, заводящих
Эрин чувствовала, что с подругой что-то происходит, но старалась не приставать с расспросами. Руби подозревала, что проблема Лиззи в том, что ей приходится жить вместе с дочерью, хотя сама Лиззи не обмолвилась об этом ни словом.
«Почему ты так думаешь?» – спросила Эрин у Руби. Ей трудно было представить, чтобы Лиззи могла с кем-то не ужиться. «Я знакома с ее дочерью, это та еще штучка, – ответила Руби. – Думаю, она вертит бедняжкой Лиззи как хочет».
– Лиззи, мы давно с тобой не виделись, – сказала Эрин.
– Да, конечно, но, извини, столько дел…
– Да не извиняйся ты. Понятно, что мы все заняты. Но я очень скучаю по нашим встречам за чашкой кофе и беседам. Эбби тоже пропала, за последнее время она только однажды заходила в салон, так что я не знаю, как у нее дела. Нам надо бы встретиться и поговорить о фонде борьбы с раком.
– Да, это было бы здорово. Знаешь, я уже собрала небольшую сумму, – похвасталась Лиззи. – Я с благотворительной целью прыгнула с парашютом.
– Фантастика! – изумилась Эрин. – Мы только говорим, а ты сделала конкретное дело. Молодец. Кстати, у меня отличная новость, – не могла не поделиться своей радостью Эрин. – Я встречалась со своей сестрой, Керри, а сегодня увижусь с родителями. Этот букет для моей мамы. Грег пораньше придет с работы, и мы все выходные проведем с моей семьей.
– Это просто чудесно! – Искренне обрадовавшись за подругу, Лиззи обняла ее. – Я же говорила, что они будут рады тебе… разве не так?
– Да, говорила, и ты была права, – признала Эрин. – А я набралась смелости и отыскала их.
– В семье никогда не забывают тех, кого любят. Так как же родные могли забыть тебя?
– Да, но вот моя настоящая мать забыла меня, – с грустью проговорила Эрин. Она могла поделиться с таким понимающим человеком, как Лиззи.
– А я готова поспорить, что и она не забыла тебя. Ты же ведь не знаешь, что за жизнь была у нее. И ты должна дать ей шанс.
Эрин задумалась. Лиззи слишком верила в людей. В ее представлении плохих людей вообще не существовало. По ее мнению, люди просто в силу обстоятельств были вынуждены совершать плохие поступки.
– Я бы хотела быть такой, как ты, – с улыбкой сказала Эрин. – Ты видишь в людях только хорошее. Я много лет переживала, что настоящая мать бросила меня, но, наверное, ты права, я должна дать ей шанс.
Лиззи зарделась от удовольствия. Ей польстило, что Эрин хотела бы походить на нее.
– Переживания не приводят ни к чему хорошему, это я для себя уяснила, – сказала она.
– Лиззи, а ты оптимистка? – поинтересовалась Эрин.
– В общем-то да, но бываю иногда и пессимисткой, – призналась Лиззи. – И все-таки, что ты сейчас чувствуешь?
– Скажу честно, я немного нервничаю. И еще не могу себе простить, что столько лет провела вдали от родных.
Лиззи устремила взгляд куда-то вдаль.
– Понимаешь, Эрин, это хорошо, что в наших сердцах есть место для раскаяния. Это помогает нам ценить то, что мы имеем.
Эрин собиралась встретиться с родителями в отеле «Уэксфорд», где они с Грегом сняли номер на уик-энд.