Лучшие подруги
Шрифт:
Элизабет глубоко вздохнула.
– У нас в школе есть такой клуб, – объяснила она. – «Клуб Единорогов». Туда принимают только красивых и выдающихся девочек. В этот клуб очень трудно попасть. Там всего несколько пятиклассниц.
– И тебе хочется быть в этом клубе? А чем они занимаются? – спросила мама.
– Я не знаю, – шмыгнула носом Элизабет. – Болтают о мальчишках, я думаю. О мальчишках и тряпках. Да что говорить, они меня все равно к себе не звали.
– Но, дорогая, – сказала мама, – по-моему, все это не для тебя. Кажется, это больше
Элизабет вытерла слезы:
– Меня клуб совсем не интересует. Дело не в нем. Просто мы всегда были вместе, а теперь Джессика меня к себе даже не подпускает.
– Ну, наверное, это не совсем так, – сказала мама. – Но подумай, даже близнецы не могут все время быть вместе. У каждой из вас должна быть своя жизнь.
– Ты так считаешь? – оживилась Элизабет. – У Джес и у меня могут быть разные дела?
– Да, – ласково ответила мама и обняла дочь. – Вы просто взрослеете, вот и все. А в твоем возрасте очень больно расставаться с детскими привычками. Помни: у тебя есть мы с папой, мы всегда тебе поможем. Вот увидишь. Тем более, что тебе самой придется решать свои проблемы.
– Может быть, и так, – вздохнула Элизабет, но на душе у нее все еще скребли кошки.
Мама совсем ничего не поняла. Ведь она просто не может без сестры, неужели не ясно! А тут еще этот дурацкий «Клуб Единорогов»!
Элизабет нашла Джессику в их комнате. Растянувшись на кровати, сестрица полировала ногти.
– Нам нужно поговорить, Джес! – сказала Элизабет.
– Хорошо, – занервничала Джессика.
Она уже почти догадалась, о чем.
– Я узнала сегодня про тебя и «Клуб Единорогов», – начала Элизабет. – Ужасно обидно, конечно, что ты ничего мне об этом не рассказала, но, наверное, ты имеешь право поступать так, как тебе хочется. Я не собираюсь тебе мешать.
Джессика спрыгнула с кровати и обняла Элизабет.
– Ой, Лиззи! – обрадовалась она. – Ты все понимаешь! Спасибо! А что сказала мама?
– Она сказала, что это вполне нормально, когда у каждой из нас есть свои собственные дела.
– Конечно! Прости меня, Лиззи! Я хотела тебе рассказать, но боялась. Я поклялась никому не говорить об этих испытаниях. К тому же, за меня пока еще не голосовали. И я до сих пор боюсь, что натворю чего-нибудь и все испорчу.
– Не беспокойся. Я уверена, что тебя примут.
Голос Элизабет звучал бодро, однако в глубине души она чувствовала ужасную пустоту. Потерять Джессику! Что она будет делать без своей лучшей подруги?
7
На следующее утро Джессика проснулась еще до того, как прозвенел будильник. Ей не спалось. Наступал решающий день ее жизни. Она повернулась на другой бок и посмотрела на сестру. Элизабет тоже не спала – глаза были широко открыты.
– Лиззи, – сказала Джессика, – сегодня все решится. Сегодня голосование!
– Я знаю, – отозвалась Элизабет, словно очнувшись.
– О чем ты думала?
Элизабет улыбнулась:
– О добрых старых временах. Помнишь,
Джессика хихикнула:
– А потом подошел его старший брат и обозвал его сосунком, и тогда он оторвал Кену и Барби руки. А потом они убежали и Кена с собой прихватили. – Она помолчала. – Интересно, что стало с Кеном?
– Я думаю, эти мальчишки попали в колонию для несовершеннолетних. А Кен у них третий в камере. – Элизабет вдруг стало грустно. – Как жаль, что все это прошло.
– А мне не жалко, – сказала Джессика. – Но вспомнить приятно.
– О чем я и говорю. А теперь тебя со мной не будет.
– Разве я уезжаю?
– Почти. Как только ты вступишь в «Клуб Единорогов», мы редко будем видеться. Мама говорит, что у каждой из нас должны быть свои дела, но я так не думаю.
– Слушай! – загорелась Джессика. – Мне только что пришло в голову! Если я буду в клубе, я помогу и тебе туда попасть.
– Ты думаешь? Тогда мы снова будем вместе!
– Конечно, – подтвердила Джессика.
Она знала, что Единороги считают, будто Элизабет им не подходит, и знала, почему они так считают. Но должна же быть какая-нибудь лазейка. Конечно, помочь Элизабет будет непросто, но разве это когда-нибудь останавливало Джессику Уэйкфилд! Подумав так, она решительно вскочила с постели.
В это время зазвонил телефон. Джессика, как ужаленная, бросилась в гостиную. Немного погодя она вернулась в комнату с изумленным лицом.
– Ни за что не отгадаешь, кто это звонил!
– Кто?
– Роберта Мэннинг! Она спросила Стивена. Наверное, это из-за нашего братца у нее были неприятности. Я ей сказала, что Стив еще не проснулся, – хитро улыбнулась Джессика. – Интересно, когда он встанет? – И на ее физиономии появилось проказливое выражение.
– А что?
– Как что? Я хочу спросить его о Роберте Мэннинг. Хоть теперь мы посплетничаем раньше Кэролайн.
– Ты в своем уме? Его же удар хватит! Не забывай, что он твой брат. Ты же не хочешь, на самом деле, чтобы вся школа болтала о Стиве и Роберте? И не забывай, что она была Единорогом! Тебе эта сплетня славы не прибавит. А уж Единорогам точно не понравится – они любят, только когда их нахваливают: какие они замечательные, умные да красивые. А не ты ли говорила, что приятель Роберты ни в грош не ставит Единорогов?
Джессика схватилась за голову:
– Какая я дура! Даже не подумала об этом. Поклянись, что никому не скажешь ни слова!
Выходило, будто Элизабет, а не она, собиралась раззвонить всему свету о Стивене и Роберте!
Элизабет клятвенно подняла ладонь:
– Обещаю! Ни слова!
Вернувшись из школы, Джессика настежь распахнула дверь и закричала:
– Меня приняли! Приняли! Я – Единорог!
Элизабет в мгновение ока забыла все свои огорчения. Она выскочила из-за стола и крепко обняла Джессику: