Лучшие романы о любви для девочек
Шрифт:
Это плохо, очень плохо, считала я. Ужасно, что мое душевное состояние можно подогнать под какие-то рамки, которые существуют с незапамятных времен.
Своими мыслями по этому поводу я поделилась с Маратом.
– Ты не права, – покачал он головой.
– Почему?
– Да потому, что поленилась подумать! Конечно, есть какой-то устоявшийся набор чувств. Писатели их описывают, то есть передают читателю необходимую информацию, чтобы создать ему определенное настроение. И на этом совпадения заканчиваются!
– Как это? Нет,
– Это ты не так понимаешь. Полина, все люди разные. Да, со стороны мы одинаковые – одна голова, две руки, две ноги и так далее, но души-то разные. Точно так же и чувства – есть чувства, понятные всем, а есть те, которые понимают только двое…
Я задумалась. Марат продолжил:
– Все знакомятся в разных ситуациях, при разных обстоятельствах, в разном возрасте, события после знакомства тоже происходят разные. А значит, и чувства, возникающие в связи с этими событиями, тоже разные! Вот мы с тобой на пляже костер разводили, на катамаране катались. Однажды чуть не расстались из-за какой-то глупости. Затем помирились. Снова дружили. Потом мы нашли послание в бутылке. Поругались из-за этого… Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Что?..
– Да то, что каждая дружба индивидуальна, неповторима. Разве все наблюдают за парнем в бинокль, а? Разве у каждого есть собственный пляж, где поют песни у костра? Разве все находят послания в бутылках?
– Я поняла, – сказала я и внутренне расцвела. – Каждому человеку полагается определенный комплект чувств, как одна голова, две руки и две ноги. Но кроме того есть индивидуальные чувства…
– …и это делает дружбу неповторимой. Понятной только двоим, – закончил Марат мою мысль и подмигнул.
…За два месяца, что мы не виделись, я раз по сто вспоминала каждый момент нашей дружбы.
Я испытывала бессилие от того, что не могу прикоснуться к Марату. Не могу шепнуть что-то ему на ухо, подержать в руках его ладони – ладони гитариста. Его пальцы (для меня самые родные и замечательные на всем белом свете!) могут извлекать из гитары такие чудесные звуки, что забываешь о реальности и переносишься в мир, в котором есть лишь чувства.
Я корила себя. Корила за то, что теряла драгоценное время и вместо того, чтобы находиться рядом с Маратом, работала…
В минуту особой грусти написала Марату сообщение: «Мне кажется, я уделяла тебе недостаточно внимания. Могла бы в два раза больше говорить тебе приятных слов, чаще держать тебя за руку…»
Его ответ состоял из одного слова.
«Дурочка».
А еще через минуту он написал: «Ты меня злишь! Уж если ты мне внимания мало уделяла, значит, мир перевернулся с ног на голову! Не глупи, все было чудесно, лучше, чем можно мечтать».
За два месяца было много разных сообщений. Марат писал часто. Например:
«Представляешь, я дома не чувствую себя комфортно, как прежде, когда отсюда уезжал. Мой дом там, где я держу тебя за руку. Хоть под открытым небом…»
«Без
«Я только для тебя живу. Ничто на свете больше для меня не имеет значения».
«Мне хорошо лишь с тобой. Все мои мечты достигнуты, осталась только одна – быть всегда рядом с тобой».
«Бог лишь однажды создал совершенного человека, и этот человек – ты. Но мне никак не верится, что ты – моя»…
Нашу разлуку здорово скрашивали электронная почта и мобильные телефоны. Благодаря тому, что мы постоянно находились на связи, расстояние стало менее ощутимо.
На вокзале горели яркие фонари, и было светло, как днем. И как днем вокруг меня ходили люди, толкались, садились на поезда, прибывали откуда-то, встречались с родными, расставались… Подкатывали носильщики с тележками и предлагали свою помощь, таксисты рвались подвезти в любую точку города и пригорода.
Я стояла одна, и меня никто не встречал. Не потому, что было некому встретить, а потому, что я прибыла в строжайшем секрете. В этом городе живет моя лучшая подруга Фулата, здесь живет Марат и… бабушка. К ней я и приехала по официальной версии, а по неофициальной (в нее посвящена только мама) – на долгожданную встречу с Маратом.
Представляю, как он удивится, когда откроет дверь своей квартиры и увидит меня на пороге. Наверное, сначала он глазам своим не поверит. А потом растерянно спросит: «Полина?.. Что ты тут делаешь?» А я отвечу: «К тебе в гости пришла. Ставь чайник».
Я вообразила эту сцену и улыбнулась – встреча обещала быть очень эффектной!
Марат не знает, что я не в Лимонном, а здесь, в его городе. Мало того, даже не догадывается, что осенние каникулы в моей школе начались на неделю раньше – потому что у нас отняли неделю летних каникул из-за зимнего карантина гриппа.
Я посмотрела на бетонные плиты, которыми был выложен перрон. По этим плитам ходил Марат, когда уезжал в Лимонный и когда возвратился оттуда. Уже знакомый со мной…
Мне даже показалось, что я вижу на плитах светящиеся следы Марата. Захотелось сесть на корточки и прикоснуться к ним, но я сдержала себя и вместо этого подумала: «Этим воздухом дышит Марат… Ах…»
Я огляделась.
Нет, все-таки железнодорожный вокзал – совершенно особенное место. Здесь такая неповторимая атмосфера! Даже в три часа ночи жизнь течет, словно сейчас день.
Я еще раз улыбнулась, посмотрела на поезда за моей спиной и направилась к выходу из вокзала.
Завтра, нет, уже сегодня я увижу Марата.
Даже и не верится в это… Интересно, он изменился? Конечно, Марат присылал по электронной почте свои новые фотографии, но фото не передаст то, что можно почувствовать, если стоять рядом с человеком.
Вот завтра изменения и постараюсь заметить. А сейчас – к бабушке.
Глава 3
Обреченные на ожидание