Лучшие сказки мира
Шрифт:
– Что ж, хорошо, мама, – согласился Джек. – Сегодня как раз базарный день, и я живо продам Белянку. А там и решим, что делать.
И вот взял Джек в руки повод и повел корову на базар. Но не успел далеко отойти, как повстречался с каким-то чудным старичком.
– Доброе утро, Джек! – сказал старичок.
– И тебе доброго утра! – ответил Джек, а сам удивляется: откуда старичок знает, как его зовут?
– Ну, Джек, куда путь держишь? – спросил старичок.
– На базар, корову продавать.
– Так, так! Кому
– Ровно по два в каждой руке да один у тебя во рту! – ответил Джек: он бы малый не промах.
– Верно! – сказал старичок. – Смотри-ка, вот они, эти самые бобы! – и старичок вытащил из кармана горстку какихто диковинных бобов. – И раз уж ты такой смышленый, – продолжал старичок, – я не прочь с тобой поменяться – тебе бобы, мне корова!
– Иди-ка ты своей дорогой! – рассердился Джек. – Так-то лучше будет!
– Э-э, да ты не знаешь, что это за бобы, – сказал старичок. – Посади их вечером, и к утру они вырастут до самого неба.
– Да ну? Правда? – удивился Джек.
– Истинная правда! А если нет – заберешь свою корову обратно.
– Ладно! – согласился Джек: отдал старичку Белянку, а бобы положил в карман.
Повернул Джек назад и пришел домой рано – еще не стемнело.
– Как! Ты уже вернулся, Джек? – удивилась мать. – Я вижу. Белянки с тобой нет, значит, ты ее продал? Сколько же тебе за нее дали?
– Ни за что не угадаешь, мама! – ответил Джек.
– Да ну? Ах ты мой хороший! Фунтов пять? Десять? Пятнадцать? Ну уж двадцать-то не дали бы!
– Я говорил – не угадаешь! А что ты скажешь вот про эти бобы? Они волшебные. Посади их вечером и…
– Что?! – вскричала мать Джека. – Да неужто ты такой дурак, такой болван, такой осел, что отдал мою Белянку, самую молочную корову во всей округе, да к тому же гладкую, откормленную, за горсточку каких-то скверных бобов? Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! А твои драгоценные бобы – вон их, за окно!.. Ну, теперь живо спать! И есть не проси – все равно не получишь ни глотка, ни кусочка!
И вот поднялся Джек к себе на чердак, в свою комнатушку, грустный-прегрустный: и матери жалко было, и сам без ужина остался.
Наконец он все-таки заснул.
А когда проснулся, едва узнал свою комнату. Солнце освещало только один угол, а вокруг было темным-темно. Джек вскочил с постели, оделся и подошел к окну. И что же он увидел? Да что-то вроде большого дерева. А это его бобы проросли. Мать Джека вечером выбросила их из окна в сад, они проросли, и огромный стебель все тянулся и тянулся вверх и вверх, пока не дорос до самого неба. Выходит, старичок-то правду говорил!
Бобовый стебель вырос возле самого Джекова окна. Вот Джек распахнул окно, прыгнул на стебель и полез вверх, словно по лестнице. И все лез, и лез, и лез, и лез, и лез, и лез, пока наконец не добрался до самого
– Доброе утро, сударыня! – сказал Джек очень вежливо. – Будьте так любезны, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь позавтракать!
Ведь Джек лег спать без ужина и был теперь голоден как волк.
– Позавтракать захотел? – сказала огромная-преогромная высоченная женщина. – Да ты сам попадешь другим на завтрак, если не уберешься отсюда! Мой муж людоед, и самое его любимое кушанье – это мальчики, изжаренные в сухарях. Уходи-ка лучше, пока цел, а то он скоро вернется.
– Ох, сударыня, очень вас прошу, дайте мне чего-нибудь поесть! – не унимался Джек. – У меня со вчерашнего утра ни крошки во рту не было. Истинную правду говорю. И не все ли равно: поджарят меня или я с голоду умру?
Надо сказать, что людоедша была неплохая женщина. Она отвела Джека на кухню и дала ему кусок хлеба с сыром да кувшин молока. Но не успел Джек съесть и половины завтрака, как вдруг – топ! топ! топ! – весь дом затрясся от чьих-то шагов.
– О Господи! Да это мой старик! – ахнула людоедша. – Что делать? Скорей прыгай сюда!
И только она успела втолкнуть Джека в печь, как вошел сам великан-людоед.
Ну и велик же он был – гора горой! На поясе у него болтались три теленка, привязанных за ноги. Людоед отвязал их, бросил на стол и сказал:
– А ну-ка, жена, поджарь мне парочку на завтрак! Ого! Чем это здесь пахнет?
Фи-фай-фо-фам, Дух британца чую там. Мертвый он или живой Попадет на завтрак мой.– Да что ты, муженек? – сказала ему жена. – Тебе померещилось. А может, это еще пахнет тем маленьким мальчиком, что был у нас вчера на обед, – помнишь, он тебе по вкусу пришелся? Поди-ка лучше умойся да переоденься, а я тем временем приготовлю завтрак.
Людоед вышел, а Джек уже хотел было вылезти из печи и убежать, но людоедша не пустила его.
– Подожди, пока он не заснет, – сказала она. – После завтрака он всегда ложится подремать.
И вот людоед позавтракал, потом подошел к огромному сундуку, достал из него два мешка с золотом и уселся считать монеты. Считал-считал, наконец стал клевать носом и захрапел, да так, что опять весь дом затрясся.
Тут Джек потихоньку вылез из печи, прокрался на цыпочках мимо людоеда, схватил один мешок с золотом и – дай Бог ноги! – кинулся к бобовому стеблю. Сбросил мешок вниз, прямо в сад, а сам начал спускаться по стеблю все ниже и ниже, пока наконец не очутился у своего дома.