Лучший друг Бога
Шрифт:
Ник почувствовал, как внутри у него все похолодело, заставив его оцепенеть, лишив дара речи. Все мысли рассеялись – он не мог выговорить ни слова.
– О Господи! – в ужасе вырвалось у Клео; она подошла к нему – через некоторое время за ней последовал и Бобби. – Но ведь мы все сказали верно, разве нет? – спросила она у Дарби Шира.
– Абсолютно верно, – ответил Шир. – Ваши реакции были совершенно адекватными. Всего хорошего. – Он положил гладкую книжечку удостоверения обратно во внутренний карман пальто, тут же улыбнулся и, все так же улыбаясь, проскользнул сквозь кольцо зевак. Буквально в одно мгновение
Ник захлопнул входную дверь и повернулся к Клео.
– Ни на миг нельзя расслабляться, – хрипло пробормотал он.
«Как близко это было. Еще какое-то мгновение... и я мог бы предложить ему остаться, – дошло до него. – По старой памяти. В конце концов, я ведь его знал. Когда-то. Наверное, – подумал он, – именно поэтому его выбрали для проведения выборочной проверки на лояльность меня и моей семьи. Господи Боже!» Трясясь от испуга, нетвердой походкой он направился к ванной – к аптечке, где хранился запас таблеток.
– Немножко гидрохлорида флуфеназина, – пробормотал он, потянувшись к спасительному пузырьку.
– Ты принял сегодня уже три таких таблетки, – наставительным тоном заметила Клео. – Хватит. Остановись.
– Все будет в порядке, – ответил Ник. Наполнив водой стаканчик, он немо и поспешно проглотил круглую таблетку.
И почувствовал внутри себя тупую злобу, мгновенную вспышку гнева на Новых Людей и Аномалов, на Государственную гражданскую службу, на всю систему – а затем гидрохлорид флуфеназина подействовал. Злоба улетучилась.
Но не до конца.
– Ты не думаешь, что наша квартира прослушивается? – спросил он у Клео.
– Прослушивается? – Она пожала плечами. – Разумеется нет. Иначе бы нас всех давным-давно забрали из-за тех ужасных вещей, что болтает Бобби.
– Не думаю, что я смогу еще долго это выносить, – проговорил Ник.
– Выносить что? – поинтересовалась Клео.
Он не ответил. Но глубоко внутри себя он знал, кого и что он имел в виду. Это знал и его сын. Сейчас они держались вместе... «Но как долго, – подумал он, – между нами будут сохраняться такие отношения? Пока я подожду и посмотрю, пройдет ли Бобби тестирование для Государственной гражданской службы, – сказал он себе. – А потом решу, что мне делать. Господи помилуй! – ужаснулся он. – О чем это я думаю? Что со мной происходит?»
– А книга-то осталась, – сказал Бобби; нагнувшись, он подобрал рваную, мятую книжку, оставленную Дарби Широм. – Можно мне почитать ее? – спросил он у отца. Пролистав ее, он заметил: – Похоже, она настоящая. Должно быть, полиция отобрала ее у какого-нибудь задержанного Низшего Человека.
– Прочти ее, – раздраженно ответил Ник.
Глава 3
Через два дня в почтовом ящике Эпплтонов появилось официальное правительственное уведомление. Ник тут же вскрыл конверт, сердце его затрепетало от волнения. Все верно – это были результаты тестирования; он пролистал несколько страниц – ксерокопия письменной работы Бобби прилагалась – и наконец добрался до заключения.
– Он провалился, – выдохнул.
– Я так и знал, – сказал Бобби. – Именно поэтому, в первую очередь, я и не хотел проходить тестирование.
Клео всхлипнула.
Ник ничего не сказал и ничего не подумал; он был нем и опустошен.
Глава 4
Подняв трубку видеофона первой линии связи, Уиллис Грэм, Председатель Совета Чрезвычайного Комитета Общественной Безопасности, шутливо спросил:
– Как там движется дело с поимкой Провони, директор? – Он хихикнул. Один Бог знает, где теперь Провони. Может быть, он давно уже умер на каком-нибудь безвоздушном планетоиде у черта на рогах.
– Вы имеете в виду сообщения для печати, сэр? – каменным голосом осведомился директор полиции Ллойд Барнс.
Грэм рассмеялся:
– Да, расскажите мне, о чем сейчас болтают телевидение и газеты. – Разумеется, он мог даже не вставая с постели включить свой телевизор. Однако ему доставляло удовольствие вытягивать из этого напыщенного ничтожества – директора полиции – крупицы сведений относительно ситуации с Торсом Провони. Цвет лица Барнса обычно давал интересную информацию в духе патологии. А кроме того, будучи Аномалом высшего порядка, Грэм мог непосредственно наслаждаться хаосом, воцарявшимся в голове этого человека, когда речь заходила о чем-либо связанном с поисками беглого изменника Провони.
В конце концов, именно директор Барнс девять лет тому назад освободил Торса Провони из федеральной тюрьмы. Как восстановленного в правах.
– Провони снова собирается ускользнуть у нас из рук, – уныло сообщил Барнс.
– А почему вы не скажете, что он мертв? – Это оказало бы громадное психологическое воздействие на население – в том числе и в тех рядах, где это было бы наиболее желательно.
– Если он снова здесь объявится, будут поставлены под угрозу самые основы нашей власти. Стоит только ему появиться...
– Где мой завтрак? – перебил Грэм. – Распорядитесь, чтобы мне его принесли.
– Есть, сэр, – раздраженно откликнулся Барнс. – Что вы пожелаете? Яичницу с гренками? Жареную ветчину?
– А что, действительно есть ветчина? – удивился Грэм. – Пусть будет ветчина и три яйца. Но проследите, чтобы никаких эрзацев.
Не слишком довольный ролью слуги, Барнс пробормотал «есть, сэр» и исчез с экрана.
Уиллис Грэм откинулся на подушки; человек из его личной прислуги тут же обнаружил свое присутствие и умело приподнял их – теперь они лежали именно так, как полагалось. «Где же, наконец, эта проклятая газета?» – спросил самого себя Грэм и протянул за ней руку; другой слуга заметил его жест и проворно раздобыл три последних номера «Таймс».
Какое-то время Грэм бегло просматривал первые разделы знаменитой старой газеты – ныне находившейся под контролем правительства.
– Эрик Кордон, – наконец произнес он и жестом показал, что собирается диктовать. Немедленно появился стенограф с переносным транскрибером в руках. – Всем членам Совета, – сказал Грэм. – Мы не можем требовать казни Провони – по причинам, указанным директором Барнсом, – но мы можем нанести удар Эрику Кордону. Я имею в виду, что мы можем казнить его. И каким же это будет облегчением. – «Почти таким же, – подумал он, – как если бы мы взяли самого Торса Провони». Во всей подпольной сети Низших Людей Эрик Кордон был самым выдающимся организатором и оратором. И было еще, конечно, множество его книг.