Лучший друг моего парня 2
Шрифт:
— Уютно.
Бросает на стул моё пальто и садится рядом со мной на кровать. Вытягивает ноги, под скрип приваливаясь спиной к стене.
— Ты что здесь забыл? — наконец обретаю способность говорить.
Неверяще таращусь на Мирона. Может, я переборщила с обезболивающим, и теперь у меня глюки?
Он смотрится в этой обстановке инородно. Мне неожиданно становится стыдно за бардак вокруг, пыль, разбросанные вещи и затхлый запах, который я до этого не замечала.
— Тебя.
9.1
Его
Тебя.
Он сказал, что забыл в этой затхлой комнате меня, и по моей коже уже несутся стада слоноподобных мурашек. Как он это делает?
— Вешай эту лапшу на уши своим девкам, — говорю как можно ровнее, удерживая его прямой прожигающий насквозь взгляд, и не отвожу свой.
Он сдается первым. Смотрит на мою грудь. Пялится, проходится языком по нижней губе.
Отчего мурашки бегут в обратную сторону, вверх до самой макушки. Волосы на затылке приподнимаются.
Я знаю, у меня встали соски и сползла футболка с одного плеча, почти оголяя грудь.
Мирон вломился ко мне в комнату, когда я спала, это ему должно быть неудобно и совестно, а не мне за то, в каком виде он меня застал. Я на своей территории. Хоть она и выглядит весьма жалко.
Подтягиваю колени к себе и раздвигаю их на простыне, садясь в позу лотоса. Взгляд Гейдена перемещается точно мне между ног. Хмыкаю и щёлкаю перед его лицом пальцами.
— Алё!
— А ты не моя девка? — произносит с усмешкой, слегка растягивая слова. — А ведь совсем недавно хотела ей стать.
— Уже не хочу, — говорю в сердцах.
Я никогда не буду для него одной из, на это я не согласна.
— Это хорошо, — говорит Мирон, ставя меня в тупик. — И не надо.
На секунду задумываюсь: а не Марк ли передо мной? Но быстро отметаю эту мысль. Голос у Мира другой, не такой как у брата. В момент близости он обволакивает и качает на волнах, если шепчет на ухо пошлости. В момент ссоры он может изменить тембр, добавить резкости и стали, и раны на душе от его слов уже никогда не заживают. Я была рядом с ним в обеих ситуациях и даже с закрытыми глазами смогу различить их с братом. Глупо сомневаться.
— Тоже так думаю.
Гейден переводит взгляд на воротник, зажатый у меня руках, который я, не прекращая, нервно мну пальцами, и хмурит брови.
— Зачем сняла?
— Шея чесалась. Ты зачем пришел, Мирон? Я не понимаю. Я тебя не ждала.
— Ты забыла у нас пальто, — кивает на стул, куда его повесил.
— Мог отправить курьером, не думаю, что для тебя это проблема. Но я задам вопрос ещё раз: зачем ты здесь? — тихо давлю голосом.
Марина, наверное, с другой стороны стены
Выжидающе смотрю на Гейдена, требуя ответ. Скорее всего, он мне не понравится.
Мирон поджимает губы и переводит взгляд на стену напротив кровати. Там, на выцветших обоях красуются следы недавнего потопа. Он случился ещё в то время, когда я жила здесь. Соседка сверху заснула и забыла закрыть кран в ванной. Ремонт нам, конечно, никто не сделал, хозяйка лишь махнула рукой, предложив самим решить этот вопрос. У меня не было ни желания, ни времени этим заниматься.
Сейчас я об этом жалею.
Я выгляжу жалко. Мирон привык видеть меня другой. С гордо поднятой головой, несущей на плечах любую ношу, острой на язык, отбивающей любую его подачу. Я сдулась. Последние несколько дней меня истощили и потрепали морально. Я хочу передышки. И не готова к новым сражениям.
— Соколова пару часов назад отвезли в рехаб. Насильно. Он уже пытался сбежать. Он в курсе об этом месте? — спрашивает Мирон, возвращаясь взглядом ко мне.
Подтягиваю футболку назад на плечо, стараясь унять мурашки.
Он опять это делает. Заботится.
— Он знает адрес. Думаешь, может нагрянуть сюда? — Внезапно паника подскакивает горькой желчью к горлу. — Зачем ему это?
— Затем, зачем и в первый раз было на тебя нападать. Душить. Орать как баба и винить во всех своих грехах. Соколов в заднице, неАнгел. Его привычный мир пошатнулся. И он винит в этом тебя.
— Какая ирония. Я тоже во многом могу его обвинить. Но при этом не провоцирую, не нападаю. Я оставила его в покое, как он и хотел.
— Нападать любят слабые. Те, кто так и не смог смириться с поражением.
Наши взгляды скрещиваются на его последних словах, и время будто останавливается. Я проиграла в нашей прошлой игре. Сдалась и приняла поражение. Смогла выкинуть белый флаг и признать свои чувства к Мирону. А он не смог. Это, интересно, он тоже считает поражением? Или думает, что всё-таки переиграл меня? Ещё недавно я бы утвердительно ответила на последний вопрос. Теперь не знаю. Гейден сидит сейчас здесь, рядом со мной, на моей постели и явно никуда не спешит. Это ведь что-то значит?
Сердце ускоряется. Мне хочется верить, что значит.
Пытаюсь надеть назад воротник, но пальцы не слушаются, постоянно соскакивают с застёжки.
Мирон, не говоря ни слова, поднимается на ноги. Подходит ближе и откидывает со спины мои волосы. Несколько резких движений и моя шея, снова имеет поддержку и опору, которой лишена я сама.
— Спасибо. Если это всё, то я хочу лечь спать, — произношу, глядя на свои лежащие поверх простыни руки.
Мирон стоит рядом, не собираясь отстраняться и вновь занимать своё место. И совсем не похоже, что планирует уходить. Если подниму глаза и поверну голову, упрусь взглядом в его пах.