Лучший друг моего парня 2
Шрифт:
— Поехали на квартиру, —говорит Гейден, заглядывая мне в глаза.
Киваю.
Его черный «кайен» припаркован недалеко. В салоне тепло и пахнет хвойным деревом. В навигатор уже забит мой адрес, ведь Мирон сам снял мне квартиру в двух станциях от университета. И я приняла его помощь, потому что сдалась.
Деньги Соколовых мы отправили Валентине Головиной анонимно. У меня оставалось совсем немного средств к существованию, и я планировала найти где-нибудь подработку, но Гейден в первом же своем звонке
Я не видела Мирона полтора месяца и не могу оторвать взгляда от его острых скул, темных ресниц, тонких губ, которые пару минут назад терзала поцелуями. Смотрю и смотрю, как завороженная, пока он выкручивает руль и машина выезжает на проспект.
— Что? — спрашивает с легкой улыбкой, повернув голову в мою сторону.
— Я тоже скучала и не верю, что ты здесь. Ты правда реальный?
— Но я здесь, НеАнгел. Уж поверь. И сейчас наглядно покажу тебе, как скучал я.
От подтекста его слов сладкий спазм сжимает мышцы между ног.
— Почему не позвонил? Я ждала.
— Хотел сделать сюрприз. Удалось? — смотрит пристально.
Мое сердце разрывается на атомы, барабаня о ребра.
— Еще как.
Мирон кладет руку мне на бедро и нетерпеливо сжимает. Поглаживает. Двигается выше, пока не упирается в ширинку моих джинсов.
— Все нормально? — спрашивает хрипловато.
— Лучше, чем ты можешь себе представить.
Чуть расставляю ноги, чтобы ему было удобнее меня ласкать. И рука Мирона тут же ложится на мою промежность. Надавливает сильнее.
С губ срывается тихий стон. Я настолько чувствительна и голодна, что, кажется, могу кончить от одного лишь этого петтинга в машине. Окна тонированные, и я не боюсь, что нас кто-то может спалить. Да и когда нас это волновало?
До квартиры добираемся минут за двадцать. Распаленные и возбужденные.
Мы почти не разговариваем, постоянно целуемся. Не можем надышаться друг другом. Дорвались.
Я чувствую потребность Мирона во мне. Он жадно целует и кусает мою шею. Вжимается твердыми бедрами в мои и срывает стон за стоном с моих губ.
В прихожей, побросав куртки на пол, трогаем друг друга везде, куда можем дотянуться, ни на секунду не останавливаем прикосновения.
Мирон толкает меня к стене и расстегивает пуговицу на моих джинсах, тянет к себе ближе за талию и коленом разводит мои ноги в стороны. Нетерпеливо накрывает мои губы своими и проталкивает язык между ними. Покорно посасываю его, позволяю нырнуть в мой рот очень глубоко.
Секс с ним всегда безумен. С самого первого раза. На грани грязи и пошлости. Одно удовольствие только на двоих.
Опускаю руку на пах Мирона и сжимаю его возбужденный каменный член. Веду вверх-вниз и смотрю в затуманенные
— Пф-ф… — выдыхает мне в губы и жмурится. — Чуть не сдох за этот месяц без тебя. В кровать или здесь?
— И здесь, и в кровати, — хнычу, потираясь о его пальцы, которые уже давно скользят по моим безумно влажным складкам. — Сможешь?
— Хана тебе, Ангелина, — качая головой, обещает Мирон.
Рывком опускается вниз и стаскивает по моим ногам джинсы вместе с трусиками. Помогаю ему, наступая носками на пятки ботинок, и через секунду я уже голая ниже пояса.
Мирон разворачивает меня спиной к себе, припечатывает обжигающий шлепок на мою ягодицу, а потом… целует его! Зализывает горящий огнем участок языком и спускается ниже…
— Мирон, — зову его нетерпеливо. — Не надо… Хочу тебя. Пожалуйста. Потом… Ах!
Гейден не слушает меня, давит рукой на поясницу, заставляя прогнуться и касается языком моих текущих складок. Взрыв возбуждения делает мои колени мягкими, а ноги подпрыгивающими. Пока Мирон вылизывает меня, бессвязно стону его имя и скребу ногтями стену.
Чувствительную плоть пронизывают сотни мелких иголок, когда Мирон меняет темп и начинает лизать сильнее, жадно вдавливаясь языком в клитор и всасывая его в себя.
Низ живота обдает жаром.
— Еще… еще… Боже…
Он не дает мне кончить: когда я вот-вот собираюсь потерять связь с реальностью, то чувствую, как сильное мужское тело прижимается ко мне сзади. А мой вход растягивает приятная и слегка болезненная наполненность. Я чувствую жар его члена и пытаюсь сама на него насадиться.
Мирон входит в меня мучительно медленно, контролируя каждое свое движение. Его рука на стене находит мою и накрывает сверху. Наши пальцы переплетаются, когда он достигает какого-то упора во мне, и мы одновременно глухо стонем.
— Не останавливайся, — шепчу слабо.
— И не смогу. Кончу в тебя.
Киваю. Я уже месяц как на таблетках.
Поворачиваю голову, и Мирон подхватывает мои губы, прижимаясь к ним в поцелуе. Делает движение бедрами, почти выходя из меня, и вновь проникает глубоко-глубоко. Так что я сжимаюсь вокруг его члена плотным кольцом.
Воздух вокруг тяжелый, пропитанный нашим сексом, стонами, влажными шлепками между наших тел.
Мирон ведь тоже это чувствует: как я его хочу, какая я влажная. Как дрожу под ним, как стону от каждого его проникновения и как кончаю всего через несколько его фрикций.
Он замедляется, давая мне прочувствовать судороги удовольствия, а затем начинает двигаться для себя. Быстро и бесконтрольно, будто он наконец отпустил себя и перестал сдерживаться. Последние его движения смазанные и хаотичные. Он дергает меня за волосы и впивается в мой раскрытый рот жестким поцелуем, трахая и его тоже, но уже языком.