Лучший друг старшего брата
Шрифт:
И лишь сейчас ловлю себя на мысли, что уже четвертый день от Глеба ни сообщения, ни звонка. Мужчина настолько обиделся на мой отказ, настолько я задела его самолюбие, что он тут же вычеркнул меня из своей жизни и сам исчез со всех радаров.
Задумчиво верчу кольцо на безымянном пальце. Что ж, раз женишок не хочет меня не видеть, не слышать, придется вернуть ему кольцо. Курьером. Потому что с этой минуты желание общаться с ним у меня пропало начисто.
Захожу в соцсети, чтобы посмотреть новогодние фотографии друзей и поздравить тех,
Первая же фотография в ленте Глеба. Да только он на ней далеко не один.
Мой жених смотрит в камеру, счастливо улыбаясь, держа в одной руке бокал с чем-то алкогольным, а другой…другой обнимает жгучую брюнетку за голую талию. Не в том смысле, что девушка стоит обнаженная, а в том, что на ней короткий бордовый топ с рукавами до локтя и широкие брюки такого же цвета. На фоне в камеру смотрят их улыбающиеся друзья, но я не вглядываюсь в их лица, снова и снова возвращаясь к сладкой парочке. Рука Глеба на обнаженной талии, которая касается еще и ее бедра приковывает мое внимание. Геометка гласит, что Глеб сейчас в Альпах. И хорошо. Иначе бы я завтра ему оторвала бы эту самую руку, которой он касается женского тела. И еще кое-что в придачу. Бонусом, блин.
Странно, но слез и желания расплакаться от обиды совсем нет. Вот высказаться, настучать по голове — да, но скорее, от того, что чувствую себя использованной. Но боли в сердце от предательства нет и в помине. Наверно, это о чем-то говорит?
Я вижу, что Глеб появляется в сети и…ставлю лайк этой фотографии. Пусть знает, что я уже в курсе, а его «счастливая семейная жизнь» закончилась, не успев начаться.
Еще минут пятнадцать листаю фотографии друзей, но Глеб все также молчит: ни звонка, ни сообщения. Отключаю телефон и ложусь спать, уверенная, что и глаз не смогу сомкнуть. Но на удивление довольно быстро проваливаюсь в сладкий сон.
Сладкий и горячий. Потому что этой ночью мне снились отнюдь не голубые глаза Глеба. А темные, порочные, как сам грех, глаза незнакомца с восточной внешностью. А еще его чувственные губы, о которых я втайне мечтаю с самой первой секунды нашего знакомства…
Глава 4
Эмма
Выходные проходят очень спокойно и уютно. И если я поначалу некоторое время испытывала чувство досады и обиды, что нам с Глебом не удалось встретить самый главный праздник года вместе, то потом поняла, что все, что не делается, все к лучшему.
Я сто лет не проводила время с семьей вот так: никуда не спеша и по-домашнему. Мы много гуляли, говорили, жарили шашлыки и смотрели новогодние фильмы.
И я поняла, что это время мне было нужно. Очень. Чтобы вспомнить, что у меня есть такие замечательные родные, моя опора, поддержка. Что они всегда рядом, несмотря ни на что.
Глеб объявляется на Рождество, испортив все впечатление от потрясающих каникул. Я как раз только приехала от родителей и зашла в супермаркет, чтобы купить продуктов. А возле подъезда меня поджидает
— Родная, — произносит Глеб хриплым голосом и сияет, протягивая мне огромный букет бордовых роз. К которым, кстати, я равнодушна. И уже как-то говорила об этом. — Наконец-то вырвался к тебе! Я соскучился.
Мне хочется поморщиться. Как еще хватило наглости прийти и врать мне, глядя в глаза!
— Неужели? — усмехаюсь и вопросительно вздергиваю бровь.
Улыбка с лица Глеба медленно сползает, а рука с букетом опускается, и ни в чем не повинные цветы касаются грязного асфальта.
— Все еще дуешься? — тон Глеба мигом становится холодным и отстраненным. Деловым. А вот глаза… злыми и жесткими. Как в тот вечер. Только без странного блеска.
— На что именно, уточни? На твои слова за отказ в день помолвки или за то, что пропал, обжимался с какой-то девушкой, а теперь, как ни в чем не бывало, заявился ко мне? — кажется, я все же теряю над собой контроль, потому что немного повышаю голос.
С другой стороны, мне все равно. Правда. Да, болит где-то в районе сердца, что человек, к которому испытывала светлые чувства и с кем была готова строить отношения, вытер об меня ноги. Неприятно. Досадно, но пережить вполне можно. И совсем уж не стоит того, чтобы я по нему убивалась.
Но реакция Глеба меня немного обескураживает. Он широко и счастливо улыбается, как будто именно этих слов от меня ждал.
— Красотка, да ты ревнуешь! Никогда бы не подумал, что дождусь этого момента! А то мне стало казаться, что тебе на меня совсем наплевать.
Я закатываю глаза. И откуда в Глебе столько самоуверенности, и почему я ее раньше не замечала?
— Ты себе льстишь, Глеб. Мне абсолютно плевать на всех девок, которые тебя окружают. Хоть гарем заведи. Извини, мне надо идти, я тороплюсь.
Вот здесь бы эффектно швырнуть бывшему жениху кольцо в лицо, но, как назло, забыла его дома в ванной на полке. Сняла, когда купалась и больше не захотела одевать. Просто не смогла. Не мое оно.
Пытаюсь его обойти и пройти к подъезду, но неожиданно Глеб хватает меня за запястье мертвой хваткой.
— Мы не закончили, Эмма, — и снова холодный, жесткий и пугающий меня тон. Внутри все холодеет, но я стараюсь не показывать виду, что боюсь жениха. Порой у меня складывается впечатление, что в Глебе живет две личности, и иногда одна подавляет другую, выпуская наружу незнакомого мне Захарова.
— Мы закончили, Глеб. Отпусти меня, ты делаешь мне больно.
Он отпускает мою руку, но не отпускает глаза, уставившись пристальным взглядом.
— Не обижайся, Эмма. Прости.
— Что ты, я не обижаюсь на сирых, убогих и тебя! — холодно парирую, делая шаг в сторону подъезда.
Глеб который раз за нашу короткую встречу меняется в лице. Теперь он уже не скрывает злость во взгляде. Выглядит пугающе, потому что я за все полгода отношений не видела его таким. Но, тем не менее, я намерена держаться до последнего!