Лучший друг жениха. Наш секрет
Шрифт:
– Да, – виновато пожал плечами Денис, – ты проспала обед, я хотел тебя разбудить раньше, но у тебя был такой усталый вид во сне, поэтому не стал. Точно всё хорошо? – он взял моё лицо в ладони и пристально вгляделся.
– Точно, меня из-за глинтвейна, наверное, сморило. Или эта… акклиматизация, тут столько кислорода после центра города, что голова кругом просто не переставая.
– Что ж, тогда пойдём вниз, мама подогреет тебе поесть, а потом будем наряжать ёлку. Все уже собрались и ждут тебя.
Я поднялась, переоделась и привела себя
Денис увёл меня на кухню, где его сверхзаботливая мама также ощупала меня, поохала и усадила за стол. Накормила горячим крем-супом с гренками и налила чаю с лимоном и имбирём, чтобы не болела. Мне было непривычно столько внимания, но я как послушная девочка всё съела. Денис сидел напротив меня за столом и листал что-то в телефоне.
Не успела я приступить к чаю, как из холла к нам на кухню забежал Варфоломей с лентой мишуры в зубах, развивающимся как воздушный змей в китайский Новый год.
– Стоять! Вафля! – за ним вбежал Жена, обогнул стол, пытаясь его поймать, – отдай зверюга! – кот прыгнул на кухонную стойку, напугав маму, потом на подоконник, оттолкнулся от рамы, как паркурщик и рванул в другую сторону. Женя едва не упал на повороте, врезавшись в стол, – я тебе сейчас!
С шумом и грохотом упавшего стула, они вынеслись с кухни, с лестницы послышался лошадиный топот.
– Не приходи ко мне, когда у тебя эта хрень из жопы торчать будет! – раздалось громогласно, и я прыснула, а мама всплеснула руками.
– Бедный Вафелька, наверное, кушать хочет после прогулки, – взяла пакет с какой-то едой и пошла в ту сторону, – надо его покормить и тогда отдаст.
Вместо неё на кухню вернулся запыхавшийся Женя, поднял упавший стул и сел на него напротив меня.
– Прошу прощения, я и забыл, что ёлка это ещё и мишура. Смотрите теперь под ноги на всякий случай и обувь проверяйте.
– Обувь?
– Может туда кусок мишуры припрятать, чтобы не отобрали, в роду, наверное, белки были.
– Пойду помогу папе, раз ты тут, – вздохнул Денис и внезапно оставил меня одну со своим другом.
Я опустила глаза к чашке, где плавал кусочек лимона, от него вкусно пахло, но даже лимон с имбирём был не в состоянии перебить аромат Жени. У меня словно обострилось обоняние на его запах, я не искала его, но всё время чувствовала. Или это уже нездоровые симптомы и фантомные запахи, потому что я ощущаю не только его чуть резковатый пряный парфюм, но и тот особенный тонкий аромат разгорячённой кожи, который въелся в мою память.
Нельзя от этого всё время прятаться, надо жить дальше.
Я храбро подняла глаза, чтобы…
Женя смотрел на меня, чуть наклонив голову.
– Что? – заволновалась тут же я.
– Ничего, – односложно ответил он, – не пойму, как сразу не
– Не заметил чего? У меня что-то на лице? – я прикоснулась к щекам, лбу, – или перья из подушки в волосах?
– И глаза голубые… сиамские.
Я моргнула, понимая, куда он ведёт. Женя мысленно примеряет на меня ту самую маску сиамской кошечки. И что он будет делать дальше? Расскажет обо всём Денису? Его родителям? Чтобы меня тут считали…
– Идём! – внезапно он взял меня за руку и не дав опомниться, поднял со стула, потянул за собой. А у меня пульс сразу в космос, щёки заполыхали.
– Куда? – ноги почти не слушаются, моя рука в его большой горячей ладони, но плавится почему-то мозг и, кажется… сердце. Он тянет меня за собой, а я гляжу на его широкие плечи и спину в облегающей футболке.
Чёрный кот протянул мне руку, вокруг всё ещё звучала музыка и он, кажется, приглашает меня на танец, тянет за собой в самую середину зала, где только что все танцевали, но теперь почти пусто. Бьют часы, отсчитывая мгновения до полного разоблачения, чёрные одеяния начинают падать на пол.
– Потанцуй со мной, – прошептал он, наклоняясь к моему плечу и целуя его. Раз, ещё, ещё один. И каждое прикосновение губ отодвигало тонкую бретельку платья, пока она не соскользнула вниз, приоткрывая моё тело.
А он снова потянул меня к себе и обнял в танце, качнул бёдрами в такт боя часов, провёл ладонями по талии, и меня бросило в жар. От того огня, что полыхает в его глазах мне нечем дышать. Его руки подняли мои ладони на его плечи, широкие, сильные, твёрдые под тканью. Я тут же медленно раздвинула полы пиджака, чтобы распахнуть его и снять. А он все танцует, лаская меня взглядом.
Часы уже не бьют, наступила полночь и всё только начинается. Пиджак упал на танцпол, и я провела ладонями по его груди, закусывая нижнюю губу и восторженно вдыхая его безумно будоражащий аромат.
Он взял меня за руку и повернул, будто в танцевальном па, а когда я была к нему спиной, дёрнул за тонкий шнурок на глубоком вырезе сзади. Без него шелковая ткань тут же расползлась, соскальзывая с моего тела. А я не стесняюсь наготы, я желаю быть перед ним обнажённой.
– Совершенство, – прошептал он, отходя назад, и с блеском в глазах скользя по мне взглядом, его босые ступни мягки и бесшумны, как у кота. Он двигался, всё ещё танцуя и расстёгивая тонкие чёрные брюки, пока они тоже не упали вниз, обнажая и его прекрасное тело.
Я не могла больше оторвать от него глаз.
– Совершенство…– прошептала я неслышно и, глядя, как мой кот возвращается ко мне теперь абсолютно обнажённым.
И сама протянула ему руку. На эту ночь я его, а он мой.