Лучший иронический детектив
Шрифт:
Я ринулась в супермаркет, и тут мне повезло — впервые за весь день. В мясном отделе парнишка выкладывал лоточки с расфасованной парной бараниной. У меня тут же родилась мысль о плове. Конечно, это будет замечательно!
Я взяла целых три лотка, решив приготовить кушанья побольше. И потому, что плов всегда мне удаётся замечательно, и потому, что сегодня к ужину я жду Липу. Ну, а останется кушанье на завтра — прекрасненько: завтра меньше времени проведу у плиты.
В связи с купленным мясом пришлось идти за рисом. Вот тут меня и постигло разочарование:
У любой другой хозяйки руки бы опустились, и затею с пловом пришлось бы отложить на завтра. Но я не ищу в жизни лёгких путей! Я посчитала, что судьба в очередной раз бросила мне вызов, и я в очередной раз этот вызов приняла. Я тут же сообразила, как выйти из положения.
Риса на полках не было, зато других круп было сколько угодно. Я выбрала пшеничную.
Вернувшись, обнаружила, что Липочка уже прибыла и тихонько сидит на крылечке. Я быстро открыла дверь и буквально втолкнула её внутрь. Не хватало ещё, чтобы братец увидел её здесь! Сейчас же примчится, поговорить не даст…
— Слушай, Аня, на той стороне улицы, возле серого дома, стоит «рено» синего цвета, точно как у Кирюши. Я хотела подойти посмотреть, да постеснялась как-то… Это же наверняка хозяйский, что люди обо мне подумают? Да и ты велела никуда от дома не отлучаться.
— И правильно, что не пошла, — похвалила я её. — Мы с тобой сейчас будем готовить кускус.
— А что это такое?
— Ну, это плов такой, только не с рисом, а с пшеницей. Его кочевники готовят.
— И для этого ты вызвала меня из другого города? — изумилась Липочка.
— Что ты, вовсе не для этого! Это так, просто мне надо ужин хозяину приготовить. А пока он будет готовиться, я тебе всё расскажу.
Я поджарила в широкой кастрюле лук, чеснок и морковку, обжарила там же кусочки баранины, залила водой и поставила мясо тушиться.
Пока руки мои работали, язык тоже не отдыхал.
— Слушай, Липа, я человек новый в вашей компании, многое мне кажется странным, но многое и видится лучше, чем, к примеру, тебе. Говорят же, что со стороны всегда виднее, вот я и есть тот самый сторонний наблюдатель.
— И что же тебе удалось разглядеть? — заинтересовалась Липочка.
— А то, что покушения на Игната — это не плод его больного воображения, а факт, оспорить который трудно. Я сама, ты знаешь, уже не раз ощутила это даже на собственной шкуре.
— Да, мне Кирюша рассказывал про киллера в маске, — подхватила она. — Какой ужас!
— Ужас-то ужас, да мне это всё порядком надоело. Милиция ничего сделать не может, охранное агентство только охраняет — ну, на то оно и охранное. Их дело — клиентов охранять, а не бандитов ловить. Сам Игнат не знает, что и подумать, когда и откуда ждать следующего нападения.
— А зачем тебе это? — благоговейно спросила Липочка, замирая от сладкого ужаса.
— Ну, мне не очень интересно, по какой причине кто-то пристал к Игнату. Мне гораздо важнее знать, что преступник пойман и наказан и что мне лично больше не надо бояться. Но сначала преступника этого надо найти.
— Так ведь поймали уже, — напомнила мне подружка.
— Кого это поймали? — удивилась я. — Почему я ничего не знаю?
— Так ты же и поймала! Того киллера в вязаной шапочке!
Я безнадёжно махнула рукой:
— Липа, нельзя быть такой наивной! Поймали исполнителя, который плохо справился со своим заданием. Точнее, совсем не справился. Теперь заказчик наймёт другого исполнителя, потом, если надо будет, — пятого, десятого… В общем, сколько надо будет, столько и наймёт. Пока не получит нужный результат. Ты понимаешь, о чём я?
Она не ответила, только поёжилась.
— Вот этого самого заказчика я и хочу выследить. В нём сосредоточено всё зло, вся опасность для Игната. Ну, и для меня, раз уж мне выпало здесь жить.
— А меня ты зачем позвала? Я не умею людей выслеживать. Меня саму сразу выследят.
— Понимаешь, совсем в одиночку это делать мне не с руки. Без напарника плохо. Я хочу, чтобы ты была моим напарником.
— Я боюсь.
— А что Игната убьют, не боишься?
— Тоже боюсь.
— Тогда тебе надо решить, чего ты боишься больше.
Она подумала и ответила:
— Я одинаково боюсь.
О господи! Беда с этими городскими! Очередная томная барышня, которая готова остаться безутешной почти что вдовой, лишь бы только ни во что не ввязываться!
— Да и Кирюша мне не разрешит, — продолжала она рассуждать вслух. — Он-то сам никогда ничего такого не делает, он такой правильный, такой осмотрительный, осторожный…
Да-да, знала бы ты, милая, что сегодня натворил твой осмотрительный и осторожный братец! Меня так и подмывало рассказать ей о езде по тротуарам и сломанной коляске, но я дала себе зарок: в чужие дела не лезть. Ещё неизвестно, захочет ли Барышев, чтобы сестра узнала, как он набедокурил! Тогда он запросто может лишиться в её глазах своего сверкающего нимба!
— А зачем тебе вообще отчитываться Кириллу? Ты своё совершеннолетие отпраздновала ещё в прошлом веке, вполне можешь себе позволить жить своим умом, а не Кирюшиным.
Она вроде бы согласилась со мной, но продолжала сильно сомневаться. Тогда я сказала:
— Что ж, мне отступать некуда, за спиной — Москва. Я всё равно буду спасать свою шкуру, любой ценой. Но ты можешь, конечно, в этом не участвовать. Результат, увы, непредсказуем. Я могу вычислить преступника и вывести его на чистую воду. Тогда все лавры достанутся мне, а ты, как всегда, останешься в стороне, никем не замечаемая. Но может выпасть и другой расклад: ты враз лишишься и любимого человека, то есть Игната, и подруги, то есть меня. Ты ведь считаешь меня подругой?