Лучший иронический детектив
Шрифт:
— Стой здесь, — сказала я Олимпиаде и пошла вслед за нахальной пожилой налётчицей.
Догнав её, я не стала с ней драться и даже ругаться. Скандалить, выяснять отношения публично, в людном месте — фи, мы не так воспитаны! Я просто прошла мимо её тележки и в тот момент, когда она через очки придирчиво изучала этикетку на банке с консервированным зелёным горошком, просто незаметно взяла из тележки пакет с рисом — благо, он лежал прямо сверху.
Потом вернулась к Липе и молча положила рис в нашу тележку.
— Жалко
— Такую-то? Эту бабушку можно оставлять в доме вместо собаки и сигнализации сразу. У неё — враг не пройдёт!
— Но тебе же удалось её перехитрить… А она надеется, что рис у неё есть…
— Знаешь, Липа, я уверена, что ей не рис был нужен, вернее, он не так уж ей нужен; гораздо важнее для неё было заполучить именно этот пакетик, потому что он — последний. Ну, знаешь, есть такая категория людей: когда всего полно — им ничего не надо; а как чего-то не хватает, им тут же подавай именно это!
— Откуда ты знаешь? Может, у неё от этого пакетика зависит что-то важное в жизни! Давай отдадим пакет ей, — попросила Липа жалобно.
— Ой, я тебя прошу, что может зависеть от пакета с рисом? Ну, принесёт она его домой, выложит в шкаф, где лежит ещё две тонны таких же точно пакетиков…
— А вдруг ей приказала купить рис дочка или внучка? Или обе сразу? Ну, например, они худеют и сидят на рисовой диете, — стала вдохновенно фантазировать Липа.
Я молча вынула из нашей тележки злосчастный пакетик и протянула ей.
— Что?.. — не поняла она.
— Возьми, отнеси бабушке. Будешь считать, что подала несчастной милостыню, и теперь тебя ожидает рай на небе и счастье на земле.
Она взяла пакетик, спрятала его за спину и пошла в сторону зловредной бабки, отрешённо глядя на полки с товаром. Улучив момент, когда бабуля снова отвлеклась на изучение очередной этикетки, она тихонько сунула пакет в её тележку. Надо сказать, проделала она это мастерски. Бабуля вообще ничего не заподозрила. Окружающие тоже ничего не заметили. Ну, по крайней мере, нам так показалось.
Вернувшись, она сказала:
— Знаешь, кажется, ты была права. Этот божий одуванчик не так прост, как я подумала вначале. Я же думала, что у неё просто нет денег на что-то более дорогое, чем крупа, а сейчас глянула в тележку — мама дорогая, чего там только нет! Такие деликатесы, что ой-ой…
Я хмыкнула:
— Ну, а я тебе что говорила? Просто у неё хобби такое — забирать всё последнее. Или она чемпионка в новом виде спорта: «Ну-ка, отними!». Сегодня она победила, потом я вернула себе её приз, но ты отдала этот приз обратно победительнице. Что ж…
Договорить я не успела, потому что и к нам, и к бабульке одновременно подошли супермаркетовские охранники — молоденькие ребята в чёрной униформе.
Наш сказал, обращаясь к Липе:
— Вы только что подложили что-то в тележку вон той гражданке. Что это было?
—
Ой, лучше бы я так не шутила… Паренёк тут же поднёс к губам рацию и вполголоса сказал в неё:
— Попытка теракта.
Ох, что тут началось… Во-первых, к нам со всех сторон стали стягиваться ребятушки в такой же чёрной униформе; во-вторых, нас с бабулькой заставили сблизиться тележками.
Тот охранник, который «опекал» бабку, сказал ей:
— Вот эта гражданка, — он указал на Липу, — только что положила нечто в вашу тележку. Давайте посмотрим, что это. А вы на всякий случай отойдите подальше.
— Положила?! — завопила бабка, узнав нас. — Да это же она, оторва, рис у меня вытащила! Вытащила, а не положила!
Охранники посмотрели на неё с большим недоумением и стали перебирать содержимое тележек — её и нашей.
Достав пакет с рисом, один из охранников сказал:
— Этот, что ли?
— Этот, — подтвердила пожилая особа, мстительно сузив глаза. — А я вам что говорила?!
— Но пакет этот я достал из вашей тележки, — напомнил охранник. — У девушек же, наоборот, никакого риса в тележке нет.
— Нет, — дуэтом подтвердили мы.
Тётка пожала плечами:
— Ну, тогда я не знаю…
Поняв, что попала впросак, она выдернула свою тележку из рук охранника и покатила её к кассам.
Охранники дружно заржали и сказали нам:
— Девчонки, вы нас извините и не обижайтесь. Работа у нас такая. Сами знаете, что сейчас вокруг творится…
— Ага, знаем, — кивнула я. — И вы, значит, проявили бдительность и поймали террористок, да?
— Да ладно вам! Чего придираетесь? Говорят же вам — работа такая…
— Слушайте, а старший у вас есть?
— Есть. Я — старший по смене, — представился тот, кто только что перед нами извинялся.
— Ну, господин старший по смене, и посмотрите теперь вокруг, на дело рук своих, — сделала я широкий жест, обведя рукой всё пространство торгового зала. — Вы все здесь собрались, больше никто не следит за покупателями, и если в самом деле в магазине появятся террористы, им здесь — рай. Делай, что хочешь, потому что никто ни за чем не следит. Охранникам некогда, они девкам головы морочат, и по этой уважительной причине настоящих преступников никто не увидит.
— Камеры наблюдения увидят, — вступился за начальника один из удальцов в униформе. — У нас на камеру всё пишется. Там всё фиксируется, а потом можно будет материал просмотреть.
— Потом? — рассмеялась я. — Потом — это когда? После взрыва, что ли? Не рассчитывай. Камеру взрывом покорёжит, что ты там увидишь? Но даже если не покорёжит, какой смысл в такой записи? Ты, милый друг, должен теракты предотвращать, а не кино потом смотреть!
Липочка молча выслушала мой монолог, потом потянула меня за рукав и жарко зашептала в ухо: